должны были уйти спокойно.
Не одни лишь молодые собрались у площади в пасмурный день начала войны, только они хуже других знали, что такое брань, и от того пребывали в большем страхе и волнении. Они могли думать только о своём горе, в то время как остальные взрослые женщины, матери, старухи, даже молодки понимали, что рядом с ними женщины с единой на всех злой судьбой.
Меньше всех по общему мнению переживали старуха Паранья и Маришук. Паранья скорее всего выжила из ума. Она сидела на маленькой подножной скамеечке в тени большого теремного крыльца. Солнце не показывалось со вчерашнего дня, но старуха того не понимала. Вокруг её лица был плотно повязан чёрный платок – Паранья когда-то тоже проводила жениха на брань, но детей вроде не родилось. Лицо, усохшее и потемневшее, выглядывало из чёрной рамки головного платка словно из какой-то норы. Старуха издавала какие-то встревоженные приглушённые звуки. Её не окрикивали, неразборчивое бормотание, всхлипы ли, гасились шумом листвы над головами.
Нет, Паранья может и не понимала ничего, но боялась, боялась до ужаса, сильнее белых дрожащих силуэтов на крыльцах, потому что не знала, чего боится, и безотчётный ужас лишал её дара речи, иначе бы она взвыла и побежала наконец прочь.
Только Маришук не боялась ни капли. Паранья сидела в сени её крыльца, на самом большом красном крыльце ютилась стайка белых призраков, по большей части с непокрытыми головами, одна ещё даже носила облетевший цветочный венок с лентой, спускающейся на вздрагивающую спину.
Маришук была одета аккуратно и правильно, в белую рубашку и длинными рукавами с костяными пуговками на запястьях, поверх рубашки бордовый сарафан, опоясанный вокруг талии жемчужным кушаком, на голове положенный замужней женщине платок и невысокий жемчужный кокошник. У Маришук даже были настоящие серебряные серьги.
Она оставалась спокойной на своём месте на собственном крыльце, но не от того, что горе войны не касалось её. Муж Маришук стоял среди воев, придерживая крупного молодого жеребца. Маришук в основном смотрела на него, но примечала и много другого. Например, двое из вящих городских старшин подошли к её мужу. Оба старики, один седой, другой до сих пор черновласый. Они были без коней, но в байданах из мелких колец. Маришук видела среди воев сыновей обоих. Статные молодцы, поженены вчера. За темноволосого отдали младшую сестрицу Маришук. Она теперь тоже стояла в венчальном платье на каком-то крыльце, Маришук не узнавала её лица среди ставших какими-то одинаковыми бывших невест. Молодцы держали по два коня. Значит, старшины пойдут в поход несмотря на возраст. Новость принесла облегчение. Она опасалась седовласого, пускай отправляется на брань, и пусть Господь распорядится его судьбой.
Муж Маришук часто ходил в походы, не было войны, отправлялся сопровождать богатых купцов. Для него войны начались до женитьбы; ушёл из городища в одиночку, не спросившись, ещё мальчиком. Город не хватился, сиротой меньше, сиротой больше. Что за величина сирота, чтобы
