чёрные дыры.
Звёздная светит тропа
Серых платформ неизменных.
В двери ворвётся толпа –
Тысячи разных вселенных.
Космос останется тих,
Мраком встречая пытливым.
Как мне твою среди них
Взглядом найти торопливым?
Мне десять
Мне десять, гаснут окна-мошки
Иль светлячки в ночной хандре.
Я и оборванная кошка
Сидим в покоцанном дворе.
И ни души. Ушёл калека –
Сосед контуженный немой.
И пьяный гул утих в аптеке.
А мне бы только не домой.
И кошке никуда не деться,
Хромой, нечёсаной такой.
Крошу с столовой хлеб от сердца
Ей детской худенькой рукой.
Сидим… двойняшки-неразлучность,
Бродяжки с мглой наедине.
А где найти благополучность?
В каком негаснущем окне?
Вот в том, нет, в том – живёт принцесса!
Скажу, собачий слыша лай.
А в том – волшебница из леса,
В том – одноклассник Николай.
Его мать возит на шестёрке,
Он ходит важный, будто гусь.
У них остаться? Будет порка.
И будет, если я вернусь.
Я будто страшный уголовник,
Сбежавший с камеры сновать!
Чердак закрыл суровый дворник.
Вот в нём бы переночевать!
Я словно раненый разведчик
К своим бегу через огонь!
Я мушкетёр! Я бравый мечник!
А кошка – то волшебный конь.
Я выживу, дождитесь, братцы!
Кот – это тигр. Страшный зверь!
Лишь в сказку можно мне податься,
У ней всегда открыта дверь.
С товарняка на пассажирский
С товарняка на пассажирский.
Колёса звонко тарахтят.
В суме – пай хлеба монастырский,
Подарок матушек, ребят.
Присяду у окна в вагоне.
В стекло врывается рассвет.
Встречают в радостном поклоне
Берёзы, серебря кювет.
Напротив дед сидит печальный,
Глядит в серьёзной седине.
Как будто в этой думе дальней
Он что-то знает обо мне.
Не хмурься, дед, не хмурься, старче!
Что нам унынию служить?
Сейчас рассвет раздастся ярче,
И ты увидишь: можно жить!
Размяв уставшие колени,
Поймёшь, улыбчив и дремуч:
Не так страшны былые тени,
Когда горит весенний луч.
Клубись заводами, окраина!
