всё равно не смог бы со своим далеко не исполинским ростом снять её с ветки. В это же время на площадке очутился ещё один наш одноклассник, Игорь. Этот тип был мне куда более неприятен, чем Ксения. Мало того, что он был круглым отличником и главной занудой класса, так он ещё вообразил из себя образцом гуманности и нравственности. Он встал прямо под веткой, на которой сидела Ксения, и завопил:
– Что вы делаете? Снимите её немедленно!
– А сам чего? – пожал плечами Женя. – Слушай, ботан, или сам снимай девчонку, или иди своей дорогой.
– Игорь, – захныкала Ксения, – сними меня или позови кого-нибудь на помощь. Иначе из-за этого безжалостного Тамаша я останусь тут надолго.
Игорь решил, что сумеет самостоятельно помочь однокласснице. Вытянув вверх руки и застыв, словно в молитве, он сказал, что готов её ловить. Мы с Женей стояли поодаль от дерева и не могли сдержать смеха, глядя на эту глупую и немного жалкую картину, ибо я даже представить себе не мог, как столь хилый юноша поймает такую длинноногую и вполне упитанную девочку.
– Игорь, я боюсь! – взвизгнула Ксения, заёрзав на ветке и потянув носки вниз.
– Я ловлю! – крикнул Игорь. Тогда девочка прыгнула прямо в руки однокласснику, но, разумеется, у него не получилось её удержать, и они вместе грохнулись в траву. Ксения всё-таки порвала колготки, а белую шёлковую блузку прямо на груди испачкала зелёнкой. Она поднялась и, стряхнув с юбки пыль, сказала мне дрожащим голосом:
– Мерзавец! Убить тебя мало!
И убежала со школьного двора вся в слезах. Судя по угрюмому выражению лица Игоря, он разделял мнение одноклассницы. Но если Ксения была более разумна и понимала, что нужно быть законченным глупцом, чтобы вступать со мной в драку, то Игорь полагал, что ему не составит большого труда отомстить мне при помощи кулаков. Глядя вслед бедняжки Ксении, я не замечал смелого одноклассника, который уже направлялся ко мне. А когда он, сопя как паровоз, встал напротив меня, я даже не понял его намерений. И вдруг он, сжав свою маленькую, как у эльфа, ручонку в кулак, ударил меня в подбородок, ибо выше его рука не дотянулась. Тогда я схватил одноклассника за воротник рубашки и в миг повалил на землю. А потом сам на него навалился и, положив руки ему на грудь, сказал со всей злостью:
– Ты что себе позволяешь, бледная поганка?
Окрестил я так одноклассника за его светлую кожу и белые волосы.
– Ничего, – пролепетал он, испугавшись, – позволь я встану. Я больше так не буду.
Я схватил его за плечи и поднял с земли, а потом дал ему нехилый подзатыльник и заявил, что на сегодня он может быть свободен. Пока он бежал к воротам, то и дело оглядывался на меня.
– Вот же сопляк! – усмехнулся Женя и, помолчав с минуту, предложил мне сходить на стадион и понаблюдать за игрой в футбол старшеклассников из нашей школы. Можно было отказаться и уйти домой, где в ожидании прихода матери снова посвятить себя терзающим душу мыслям, однако посмотрев в выражающее надежду лицо
