этих дуриков, – приказал Гастрыч Артуру-младшему и поставил молоток в угол, к венику и совку. – Ну, бати твоего дружков. Если опять лижутся, прибей их там, как мух. Нехай берут себе сито и просеивают пашню.
Крышин и Ключевой, толком никогда не имевшие пристанища для постыдных утех, теперь уже сами наотрез отказывались покидать квартиру Амбигуусов. Их привлекали к мелким хозяйственным работам и не давали пить отвар, побаиваясь группового секса. Правда, последнее было обещано им в качестве квартальной премии за верную службу и гробовое молчание. Говоря о последнем, Гастрыч надеялся соблюсти букву.
Младший Артур Амбигуус не терял времени даром. Он побывал на лесополосе, простецки перекурил там с дежурным рэкетиром, который продрог и хотел, но не получил ни горячего, ни горячительного.
– Наезды были? – деловито спросил Артур, благо его уже давно назначили грибным бригадиром.
– Не, – зевнул праздношатающийся страж. – Так, являлись какие-то. Тут же погост недалеко. Встанут, все в белом, ага, и стоят, чего-то ждут. Манны небесной, – ухмыльнулся он. – Потом все огни, огни, кресты пылающие… Скоро уж мне сменяться… Я по ним смеха ради шмальнул, так они завертелись юлой.
– И дальше что?
– Да ничего. Повращаются – и снова стоят. Потом куда-то уходят. Ты как – по делу перетереть или просто?
– Ну, я же деловой. Конечно, по делу. Просто тебе будет у прокурора. Хочу поднабрать грибков, самую малость.
– Чего это вдруг – «малость»? – удивился тот. – Себе, что ли?
– Ну да. Трясет меня чего-то с утра пораньше.
– С чего бы? Звеньевому-то?
– А хрен его знает. Знаешь, сколько всего было? Узнаешь – вздрогнешь…
Рэкетир посмотрел на Амбигууса с уважением.
– Хорошо, когда башка варит… Сам себе удовольствие, сам себе антидот. Что, да против чего – ладно, шагай, не задерживаю начальство.
Артур, однако, отстегнул ему, сколько условились с главарями на сходке, и зашагал к полянке. Он знал одну, не особо известную; держал ее для себя, про запас. Обогнув большую, общественную лужайку, он поднырнул под осинник; прошел, пригнувшись, вдоль засохшей канавы, потом взял резко левее, раздвинул кусты и встал на четвереньки. Вот же они, дорогие и милые его сердцу. Желанные пуще всех благ. Он, между прочим, двинул пару партий одному ди-джею, но тот впоследствии отказался брать, потому что люди на его сатанинских сборищах стали валиться с ног. Еще даже требовал деньги вернуть, но Амбигуус послал его за деньгами на крышу.
На крыше лишних денег не бывает, сказала крыша, а вот ди-джеям там делать нечего.
Они падают с крыш, как звезды, и кружатся в полете, как диски.
Артур достал пакет и набрал, рыча: «Раммм….шшшштааайннн!… Рамммм…. Шшшшштттааайн!..», ровно столько, сколько, по его предварительному расчету, требовалось
