«Прачечной на плоту», соединившей на долгие годы Аполлинера, Пикассо, Макс Жакоба – «Триумвират» и «Троицу», – так называли их современники. Чуть позже началось переселение художников с Монмартра на Монпарнас, в знаменитый «Улей». Общим для авангарда начала века был поиск контакта-конфликта с аудиторией: публика необходима, но публику надо эпатировать, чтоб освободить среднестатистическое сознание от стереотипов восприятия. Пристрастие к игре, эпатажу, мистификации было приметой времени, а также одним из средств создания «новой реальности». Аполлинер – внебрачный сын польской актрисы и итальянского аристократа, – был склонен мистифицировать свое происхождение, что давало ему возможность представлять себя гражданином мира, открытым «новому духу» времени.
Аполлинер был фигурой, одаренной талантами во всех жанрах литературы. Прекрасный рассказчик он создал многочисленные сказки, рассказы, целый ряд прозаических произведений: «Ересиарх и К°» (1910); «Конец Вавилона» (1914); «Убиенный поэт» (1916); «Сидящая женщина» (1920). В «Гниющем человеке» (1909) он ремифологизирует легенду о Мерлине, вводя основные образы своей «лирической эстетики»: одержимость временем, поиск собственной подлинности, пропасть между мужчиной и женщиной. Средневековье является лишь фоном, на котором разыгрывается «драма» жизни. Аполлинер создал произведение на стыке прозы и поэзии, «философскую драму или «Библию наоборот»»[71]. Его первые поэтические опыты навеяны любовными увлечениями. Так, результатом его поездки в пансионат бельгийского городка Ставло явился первый поэтический цикл под тем же названием, посвященный дочери владельца ресторана Мари Дюбуа. Стихи были незрелыми и носили явно подражательный характер в духе Верленовской лирики:
Ивы робко горбили плечи
Плыли лебеди
В этот час умирает день
Он угас.
Непосредственно пережитое пропущено Аполлинером через призму субъективного восприятия. Слово утрачивает семантическую конкретность, нарушены грамматические и синтаксические связи, отсутствует пунктуация, которая «регулирует» ритм стиха. Во время пребывания в Германии, в качестве учителя французского языка в графской семье Аполлинер встречает первую большую любовь – Анни Плейден. В результате возник «рейнский» цикл стихотворений, отсылающий к образам немецкой романтической поэзии, а также к ритмам и мелодии немецкой фольклорной песни. Стихотворение «Лорелей» вызывает аллюзии с первоисточниками – Гейне и Брентано. Аллюзии и ассоциации выявляют различия. В стихотворении Гейне Лорелей – сирена, несущая гибель своим божественным голосом и красотой: «Я знаю: волна, свирепея,/ Навеки сомкнется над ним, – / И это все Лорелея/ Сделала пеньем своим» (Гейне)[72]
В стихотворении Аполлинера, как и Брентано, Лорелей – жертва собственной красоты, обрекающей
Rousselot J. Histoire de la poésie française. – P., 1976. – P. 107.
Поэзия немецких романистов. – М., 1985. – С. 432.
