бы не приносить.
– Но ты возьми, я же не зря крутилась там! – Руби пододвинула к Грейс папку. – А что ты с ними сделаешь?
Грейс улыбнулась.
– Руби, они не не нужны.
– Но ты возьми! Возьми, я и себе сняла!
– Может, просто рассмотрю их лица на фотографиях и верну тебе. Я же их не знаю, а теперь, если увижу на занятиях, смогу отличить от остальных студентов.
– И только? – опечалилась Руби.
– Руби, дорогая, но ведь ты бываешь не на всех занятиях.
– И ты.
– Но я пропускаю только ненужное. А эти, – Грейс кивком указала на папку, – точно ходят только на важные.
– Ты мне теперь будешь рассказывать о них? Мы с Шенноном бываем… слегка заняты.
Смущенная Руби была прелестна.
– Конечно, Руби. Если будет что-то интересное, я тебе обязательно скажу.
Они поболтали почти полчаса, ни о чем. Вернулся и Шеннон с круассаном, а никто не вписал его в беседу. Руби была мастерицей вить темы для разговора, а Грейс умела продолжить любую нить и беседовала так мастерски, что когда пришло время прощаться, Руби уже позабыла все обиды.
Руби и Шеннон попрощались с Грейс на улице. Руби обняла, чмокнула подругу и, схватив Шеннона за руку, понеслась по делам. Грейс оттерла от щеки помаду и направилась по своему делу.
На улице заметно похолодало. Грейс не могла не радоваться вдруг вернувшемуся в городок морозу, приятно пробиравшему до костей даже под пальто. В сквере тихо. Никто не шел в библиотеку, никого не интересовали сувениры и, тем более, религия. В пасмурную погоду в храме бывает совсем мало прихожан. Большинство охотнее пересидит дождь в теплом ресторанчике. Солнце скрывалось за серыми облаками. Издалека приближались тучи. Город затягивал вечерний туман. Прохладный ветер касался кожи Грейс, и ей казалось, что невидимые руки гладят ее шею. Она закрыла глаза, вдохнула такой знакомый аромат воды, пыли и увядания. За ней следили. Она это чувствовала. Она была в безопасности.
Вдохновленная, Грейс направилась дальше, к храму. Невидимый взгляд провожал ее. Она помнила слова, что осень – лучшее время, чтобы вновь предаться размышлениям. Особенно осень в Ластвилле.
Грейс знала, что священник Кристофер появляется на людях в обеденное время, специально для того, чтобы желающие выговориться или получить совет могли не искать его, а забежать в храм на несколько минут перед обедом и выспросить все, в чем нуждается их душа. Всегда стоял в одном месте, вдохновленно рассматривая стену, или просто отворачивался от входа и занимался своими делами.
Когда Грейс зашла внутрь, и жемчужная белизна храмовых стен в пасмурный день показалась небесной серостью, она увидела, что Кристофер, как и всегда, стоял в углу, спиной к входу, и читал книгу. В храме никого.
Грейс подошла к нему со спины, но не окликнула. Он успел услышать ее шаги, поправил одеяние и был готов к разговору.
– Здравствуй, Грейс, – сказал он, улыбнувшись, и убрал книгу за спину.
Грейс успела рассмотреть обложку.
