надо перенацелить деятельность органов правоохранительной системы на борьбу, выявление и пресечение этих преступлений, как это делалось и делается во всех странах, – ориентировать их на выявление, в первую очередь, налоговых преступлений.
Уклонения от уплаты налогов часто становятся связующим звеном в структуре всей экономической преступности России. Изучение уголовных дел, опросы практических работников правоохранительных органов России и европейских стран, многочисленные публикации свидетельствуют о том, что налоговые преступления сопутствуют, а иногда и вызывают многие из тех преступлений, нормы которых помещены в гл. 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» раздела VIII «Преступления в сфере экономики».
В последние годы в судебной и следственной практике не редки уголовные дела, где налоговому преступлению сопутствует незаконная банковская деятельность, лжепредпринимательство, легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности и т. д. Встречаются случаи, когда налоговые преступления сопутствуют преднамеренному банкротству и фиктивному банкротству. Иногда преступники через разработанную ими систему спровоцированных последовательных действий по уклонению от уплаты налогов вызывали, как ответную реакцию налоговых органов, серию проверок предприятия сотрудниками этих органов, чем парализовывали работу предприятий и доводили их до банкротства. Потом эти предприятия покупали и восстанавливали их нормальную финансово-хозяйственную деятельность.
Налоговые преступления тесно связаны с коммерческим подкупом, злоупотреблением полномочиями, мошенничеством, злоупотреблением должностными полномочиями, превышением должностных полномочий, получением взятки и дачей взятки.
Наконец, лица, совершающие налоговые преступления, резко отличаются от тех же общеуголовных преступников своим социальным статусом и социальными функциями, нравственно-психологическими установками и мотивациями.
По сути, сейчас мы имеем новую формацию экономических преступников, которая никак не подпадает под сложившиеся традиционные стереотипы полуграмотного опустившегося пьяницы и несуна. Думается, и традиционные подходы к изучению личности преступника через статистический обсчет какого-то комплекса демографических признаков уже не подходит. Для сегодняшнего исследования личности современных экономических преступников, в том числе и налоговых, уже мало что дает статистика их пола, возраста, уровня образования, семейного положения и т. п. Эти критерии и признаки исследования личности преступника устарели. Они подходили для периода развития нашего общества 20-80-х годов прошлого столетия, когда идеологически надо было показать преступника как вырожденца общества, «родимое пятно капитализма», деклассированного элемента, мелкого хапугу и т. п. Сейчас социальные,
