style="font-size:15px;"> – Мы разве можем себе его позволить? – Я удивленно смотрю на маму и невольно задумываюсь, где она взяла деньги на все эти вещи.
– Я не хочу отпускать дочь почти на все лето, не имея возможности в любой момент ей позвонить, – улыбается мама.
– Ма-ам! – возмущенно тяну я.
Нельзя вот так вот игнорировать мои вопросы.
– Хорошо-хорошо. Я взяла займ. Но в этот раз все будет по-другому.
Все мое воодушевление сдувается со скоростью дырявого воздушного шарика. Когда мама брала займ в прошлый раз, ей пришлось выплачивать его из отложенных на квартиру денег, так что мы не смогли заплатить за аренду и чуть не остались без крыши над головой.
– Не смотри так на меня, – говорит мама и снова мрачнеет. – Я хочу хотя бы раз тебя порадовать.
Спорить с ней сейчас у меня не хватает духа, поэтому я соглашаюсь и выдавливаю улыбку.
Она улыбается в ответ и добавляет:
– Я отложила немного денег на крайний случай, а раз уж в летней школе обещают стипендию, мне не придется тратить их на твое обучение в следующем году.
– Еще не факт, что я эту стипендию получу, – замечаю я.
– Ты моя дочь и сестра Квинтона. В жизни не поверю, что ты останешься без стипендии.
Я уже открываю рот, чтобы напомнить: я справляюсь и вполовину не так хорошо, как Квинтон, но вовремя одергиваю себя. Незачем расстраивать маму.
– Напомни, во сколько тебе нужно быть на месте?
– К шести. – Я смотрю на часы и вижу, что уже 16:07. – А долго нам ехать?
– Ой, еще полно времени.
– А с учетом музыкального фестиваля в центре?
– Он сегодня? Ох, прости, я совсем забыла. Значит, будут жуткие пробки.
Мы испуганно переглядываемся и бросаемся собирать вещи.
Мама клянется, что мы успеем к назначенному времени, если поедем дворами и переулками. Там не так много машин, как на центральных улицах, а еще гораздо… интереснее, чем я помню.
Сначала мы подрезаем мужчину, который возмущенно трясет нам вслед кулаком, вот только рука его больше похожа на звериную лапу. И он не то чтобы кричит – скорее рычит. Я смотрю на него разинув рот, а потом перевожу взгляд на маму, но она, кажется, ничего не заметила. Видимо, дело в истинном зрении.
Дальше становится все «чудесатее и чудесатее». На автобусной остановке сидит мужчина. Он в буквальном смысле объят пламенем, но его это явно не беспокоит. Он даже прикуривает сигарету от собственного лба! А у милой женщины, которая пропускает маму перед поворотом, вместо волос змеи, совсем как у горгоны Медузы. Я стараюсь не встречаться с ней взглядом: вдруг превращусь в камень? А мама просто благодарно машет ей и едет дальше.
Я верчу головой до тех пор, пока мы не останавливаемся на невыносимо долгом светофоре напротив темного проулка, в котором светится множество глаз. После этого высовываться из машины уже не хочется.
Я-то думала,
