оказывать помощь пострадавшим. Но один из них внезапно вскочил на ноги, взвалил спутника на плечо и – с криком: «Но, майоро-гнидо, но-о-о!» – метнулся прочь.
Запоздало вспомнил Скрыбочкин в удалявшихся фигурах давешних Джулио Корзино и Чезаре Кукурузо. Разумеется, итальянские разведчики пришли ему на память безымянно, поскольку их недавнее знакомство оказалось кратковременным и сугубо рукопашным, без лишних слов. Если по-хорошему, то и вспоминать-то их не стоило, чтобы не расстраивать себя лишний раз. Ибо уже через несколько секунд Корзино и Кукурузо дружно перетекли в небытие, раскатанные по асфальту толстыми колёсами столкнувшегося с ними авторефрижератора, вёзшего на утилизацию невостребованные населением и перешагнувшие дозволенный срок годности замороженные свиные туши.
Вздохнув, Скрыбочкин с видом фатальной покорности развёл руками и отправился на поиски Тверёзого и Шовкопряда. Которые, по его расчётам, не должны были уйти далеко, поскольку наверняка ощущали себя усталыми или как минимум от нечего делать после окончания рабочего дня желали охладить свои внутренности чем-нибудь горячительным.
Так оно и вышло. Скрыбочкин обнаружил подполковников в ближайшем «бистро» – пьющими пиво. Тверёзый и Шовкопряд обрадовались ему как родному брату и угостили кружкой «Альгамбры».
Скрыбочкин с чувством выполненного долга отирал ладонью пот со лба и прихлёбывал пиво, приговаривая:
– Счас увидим, хто за нами в отеле подглядувал да подслушивал. Я гранату примотал ремнём до дверной ручки. А кольцо приладил гвоздём к косяку. Пускай теперь интересуется, падлючья душа.
Тут раздался взрыв; за ним последовал звон осыпающихся стёкол, а потом не заставил себя ждать и вой полицейских сирен. Скрыбочкин, Тверёзый и Шовкопряд покинули «бистро» и увидели, как из отеля вынесли стонущих фон Труппа и Ганса.
– Немцы, – радостно выпустил изо рта остатки пивной пены подполковник Тверёзый. – Жаль, двое всего.
– Ничего, – шевельнул лицом Шовкопряд. – Могут и за них сунуть нам по орденку. Если расстараемся рапорт по уму составить.
А Скрыбочкин обронил скупую слезу:
– Знал бы, што хфон Труппа сковырну, дак сроду б гранату не ставил. Он же деньги мне только за месяц выплатил. Хучь за год наперёд взять – и то не додумал!
– Интересно, это какие такие услуги он тебе оплачивал? – подозрительно раздвинул щёки Тверёзый. – Ты что, не только на нас, но и на фрицев работаешь?
– Работал. Теперь што ж… Кончились фрицы, одни явреи остались.
– Моссад? – вскинулся Шовкопряд. – А сколько у них платят?
– Не жалуюсь, – гордо выговорил Скрыбочкин и достал из-за пазухи блокнотный листок с проставленной там Порнухером внушительной цифрой. – Как по-твоему, отакой суммы достатошно?
– Ого! – удивился Шовкопряд. – Достаточнее не бывает.
