больно. Я за день ходил, – ответил Саватей.
– Отлично! Отнести долю ребятам сможешь?
– Запросто! Вот мужики обрадуются!… Ужель не шутишь?
Есаул вынул из котомки четыре тугих, увесистых мешочка:
– Вот, ровно столько, сколько брали.
Старатели онемели. Потрясенные честностью офицеров, они стояли истуканами, боясь прикоснуться к неожиданно свалившемуся богатству.
– В акте распишитесь все трое, – ткнул пальцем в бумагу Суворов. – И остальным долю отдайте по-честному. Да не вздумайте шалить. Про обман все едино узнаем. Руки лично повыдираю, ежели что.
Пока разговаривали, к собачке подбежали два длинноухих зайчонка-подростка и легли у ее ног. Та сразу принялась тщательно вылизывать их. Теперь у Суворова с Дубовым от изумления глаза сошлись на переносице.
– Что, дивно? И мы дивились, когда Мулька весной их притащила. Зайчиху-то задавила, а мальцов пожалела. Сама щениться уж не могёт, а понянчить малых ишо охота. Всё лето возилась с ними. Насилу выходила. Оне так тута и живут. Нам хорошо: коль прижмет – провиант под боком.
– Как можно?! Они к вам, как к родителям, а вы – «провиант»! Не по-христиански это, – заволновался Дубов.
– Да эт я так, шутейно… Сами к ним прикипели. Другой день, ежели не появятся, так переживаш, будто за дитё малое, а прискочут – праздник, – оправдывался Саватей.
* * *
Вернув долг, офицеры почувствовали, что с плеч как будто свалилась огромная тяжесть. Теперь они могли с чистой совестью готовиться к отъезду. Всю зиму только и делали, что перебирали вещи, решая, что взять с собой, что оставить. За время жизни в гарнизоне каждый успел окружить себя не только нужными, но и милыми, дорогими сердцу вещицами. Получалось, как ни крути, вместе с харчами, оружием, боеприпасами груза у каждого из них набиралось по три-четыре пуда.
– И как мы с такими торбами потащимся? – заныли братья Всевлады.
– Может, заплатить якуту, чтоб на лошадках довез? – предложил юнкер.
– До побережья он нас довезет, но три шкуры сдерёт за это. Потом, кто знает, сколько времени там мыкаться придется, пока судно наймем? Могут и арестовать, – высказал свои опасения есаул.
– Господа! Предлагаю построить струг и, спустившись по реке, дрейфовать вдоль береговой линии. – Подал смелую идею мичман. – Василий говорил, что американцы несколько новых факторий открыли. Рано или поздно кого-нибудь зафрахтуем. А не повезет, так на том струге на Сахалин махнем. Компас у меня есть, парусину Василию закажем.
– Молодец! Толково придумал! Тогда и золото сэкономим, – обрадовались Овечкины. Эта идея остальным тоже пришлась по душе.
Лосев, узнав о намерении товарищей, расстроился, но пообещал выделить на подмогу двоих казаков, сведущих в плотницком деле.
Кораблекрушение
Струг заложили в конце апреля, в семи верстах от гарнизона, на берегу реки, несущей свои воды в Ламское* море. Лес для постройки готовили там же. Чтобы не тратить драгоценное время и силы
