style="font-size:15px;"> Мы выпили. Он потянулся поставить рюмку – уронил. Только тогда я заметил, что он смертельно пьян.
– Когда в меня стрелял этот гад, мелькнула мысль – это она меня заказала. Она меня ненавидит…
– Неправда…
– Правильно, неправда. Все разъяснилось, заказчиков нашли, да ты и сам все знаешь… Она не отходила от меня, вытащила с того света. Я поверил, что все будет хорошо, а она затеяла этот поиск.
– …Если так все плохо, могу отказаться.
– Ничего ты не понял. Ты его найдешь. Они все равно никогда не будут вместе. Он и она – разные субстанции. Понимаешь? Мы с ней из одного теста, а он из другого. Удивляюсь, как она не понимает. Такая умная, и – не понимает. Смешно.
Он потянулся за налитой до краев рюмкой. Рука дрожала, коньяк расплескался.
– Тебе нельзя так много пить, – раздался из полутьмы спокойный голос Ольги.
Леонид дернулся, оглядываясь – еще одна рюмка упала.
– А что мне вообще еще можно? – неожиданно тихо и трезво спросил он.
– Ты прекрасно знаешь, – сказала из полутьмы Ольга. – Залесский сказал – шанс есть. Все зависит от тебя.
– И от тебя.
– И от меня. Пойдем, – сказала она мне. – Познакомлю со съемочной группой.
– Прямо сейчас? – удивился я.
– Прямо сейчас, – сказала она и вышла.
Я пошел следом. В дверях оглянулся на Леонида.
Он махнул мне рукой, подъехал к столу, взял кий и, оценивая положение шаров, стал объезжать стол по кругу. Оставшиеся шары стояли неудобно – в разных концах и вплотную к стенкам. Нанести хороший удар было невозможно.
Ольга была уже в самом конце коридора. Пришлось почти бежать, догоняя ее. Потом был еще один коридор, лестница, дверь какого-то кабинета.
В кабинете нас ждали двое. Один из них был мне хорошо знаком – лучший телеоператор канала Гриша Иванченко, мужик компанейский, покладистый, легкий на подъем, прекрасный кулинар, при случае не дурак выпить, но, как правило, в меру и в основном одноразово. Мы с ним отсняли не одну передачу, отношения наши были вполне дружескими, но домами, как говорится, не дружили, поскольку Гриша был образцовым семьянином, а я пока от семейных уз старался держаться на самом почтительном расстоянии. И еще одно хорошее Гришино качество – невпопад своей профессии он был абсолютно не любопытен. Во время съемки его интересовало лишь освещение, компоновка кадра и качество звука. Содержание звука он игнорировал начисто. Расспрашивать его о словесном содержании отснятого материала было абсолютно бесполезно. Ольга хорошо знала это. Выбор был безошибочным.
Я молча протянул Грише руку.
– Только не подумай чего, – смущенно забормотал он, не выпуская моей руки. – У меня съемка была. До полдвенадцатого промунтулились.
– Ты о чем? – не сразу врубился я.
– О позавчерашнем коллективном отсутствии, – вмешалась Ольга. – Подтверждаю, он был на съемках. Иначе бы обязательно пришел.
