вычеркнуть из списка действующих лиц.
– Меня зовут Лаврентий Иванов. Прошу иметь в виду два важных факта. Я не люблю это громоздкое имя, поэтому близкие люди называют меня Лавром. А ещё я неслучайно произнёс свою фамилию с ударением на первом слоге. Знаете такого поэта Серебряного века – Вячеслава Ива́нова? Вот я как раз его однофамилец.
На этом моменте куратор в отчаянии закрыл руками лицо: ему было стыдно за то, что говорил перед публикой самый любимый студент. Впрочем, теперь они были квиты.
Алевтина, напротив, не сдержала улыбки, хотя на первый взгляд могло показаться, что ей это совершенно не свойственно. Снежная королева едва не растаяла, но вовремя взяла себя в руки. Теперь она была увлечена разглядыванием понурых лилий на собственных ногтях.
– Меня попросили коротко рассказать о начале своего творческого пути, – Лавр сделал небольшую паузу и потёр кончик носа. – Что ж, вспомню один забавный и восхитительный случай, – он рассмеялся и провёл рукой по растрёпанным волосам, сощурился, взял пластиковый стаканчик и поднял над головой, точно собираясь сказать тост. – Сейчас прозвучит слишком пафосно, но первое стихотворение я написал в пять лет. Да, ещё даже в школу не ходил, а уже бездумно рифмовал слова, – он взглянул на куратора, который стоял рядом с пустым стулом, смиренно сложив руки на груди. – Как-то раз в нашем доме собралось очень много людей. Кажется, отмечали что-то… Даже не помню, какой это был праздник, – снова коснулся покрасневшего носа. – Но не в этом суть. Прямо за праздничным столом я прочитал моим родственникам своё совершенно дурацкое стихотворение… Знаете, о том, как птички поют и в воздухе восхитительно пахнет дождём, – бант на шее развязался, и Лавр ухватился пальцами за концы шёлковой ленты. Тина снова разглядывала воодушевлённое лицо соперника. Она никак не могла оставить в покое свои волосы: то заплетала косу, то снова распускала.
– Представляете, мой дорогой Рашид Бахрам оглы и все остальные слушатели, тогда я впервые услышал гул аплодисментов, – в эту минуту куратор просиял, и Алиса невольно поймала себя на мысли: быть может, чтобы стать любимым студентом этого уважаемого человека, достаточно просто запомнить его имя?
– Как же это было восхитительно! Мне стали так часто говорить о моём таланте, что я и сам в конце концов поверил в свою исключительность. Собственно, благодаря поддержке моих родных, я сейчас и стою тут, прямо перед вами! – публика зааплодировала, а Рашид Бахрам оглы даже прослезился и крикнул сакраментальное «браво».
Лавр, весьма довольный собой, но всё-таки заметно раскрасневшийся, передал микрофон мертвенно бледной Тине. На лице девушки не осталось и тени улыбки – в отличие от соперника, она казалась строгой и высокомерной. Тина защищала свой маленький уютный мир и не собиралась приглашать в него первого встречного.
– Приветствую дорогих зрителей и всех ценителей моего творчества, – её голос звучал немного приглушённо, но между тем уверенно. – Вы знаете, я очень не люблю все эти нелепицы вроде
