продолжала она, обращаясь к своему спутнику. – Это я вспоминаю.
Князь поднял крышку табакерки и заглянул внутрь с состредоточенным вниманием.
– Вы хотите сказать, что вы были бы не прочь…
– Не прочь?..
– Что-то подарить мне?
На этот раз она умолкла надолго, а когда снова заговорила, могло показаться, что она, как ни странно, обращается к торговцу.
– Вы мне позволите?..
– Нет, – сказал князь в табакерку.
– Вы не приняли бы от меня подарок?
– Нет, – точно так же повторил он.
Она протяжно выдохнула – словно осторожный вздох.
– Но вы угадали, что было у меня на уме. Этого я и хотела. – И прибавила: – Я на это надеялась.
Князь отложил табакерку, занимавшую его взгляд. Очевидно, он по-прежнему не замечал пристального интереса хозяина лавки.
– Так вы для этого позвали меня с собой?
– Это уж только мое дело, – отозвалась она. – Значит, ничего не получится?
– Не получится, cara mia[13].
– Совсем невозможно?
– Совсем невозможно. – И князь взял с прилавка брошку.
Вновь наступила пауза. Хозяин лавки молча ждал.
– Если я соглашусь принять от вас одну из этих прелестных вещичек, что мне с ней потом делать?
Возможно, князь наконец почувствовал легкое раздражение; он даже рассеянно глянул на хозяина, точно тот мог каким-то образом понять их беседу.
– Носить ее, per bacco![14]
– Помилуйте, где же? Под одеждой?
– Да где хотите. Впрочем, – прибавил князь, – не стоит и говорить об этом.
– Говорить об этом стоит только потому, – улыбнулась она, – что вы сами начали, mio caro. Я задала вполне разумный вопрос. Осуществима ли ваша идея, зависит от того, что вы на него ответите. Если я нацеплю одну из этих вещичек, чтобы сделать вам приятное, как, по-вашему, могу я затем явиться домой и сказать Мегги, что это – ваш подарок?
Болтая между собой, они, случалось, в шутку употребляли эпитет «древнеримский». Когда-то он, дурачась, объяснял ей таким образом решительно все. Но ничто и никогда не выглядело настолько древнеримским, как пожатие его плеч в эту минуту.
– Не вижу, почему нет?
– Потому что, если вспомнить наше решение, будет совершенно невозможно объяснить ей повод.
– Повод? – недоуменно переспросил князь.
– По какому случаю подарок. По случаю нашей прогулки вдвоем по городу, о которой мы не должны рассказывать.
– Ах да, – заметил князь, помолчав. – Припоминаю, мы решили не говорить об этом.
– Конечно, ведь вы обещали. А одно с другим связано, как видите. Поэтому лучше не настаивайте.
Снова он, не глядя, положил безделушку на прилавок, после чего, наконец, обернулся к Шарлотте – обернулся чуточку устало, даже чуточку нетерпеливо.
– Я
Дорогая моя (
Черт возьми! (
