style="font-size:15px;"> Я проснулась, продолжая захлебываться, сминая онемевшими и болевшими от напряжения пальцами простынь. Я плакала и беспомощно кашляла до тех пор, пока меня не стошнило.
Шок был настолько сильным, что я даже перестала плакать. На часах было 7.37 утра, что означало, что мама только-только вышла из дома и не слышала всего этого ужаса.
Что это было?
Что
это
было?
Меня трясло так сильно, что начинало казаться, будто бы это никогда не кончится.
Интересно, с какого момента все это было сном? Совершенно не помню мгновения, когда я уснула.
Теперь же все события сна казались мне очевидным сновидением. И почему во сне никогда об этом не догадываешься?
С такими реалистичными снами, где я чувствую и осязаю, лучше бы мне снилось что-нибудь действительно хорошее.
Доброе утро!
Как здорово начинать день с уборки рвоты.
Я сидела на краю кровати, простынь и одеяло были перепачканы, я знала это и старалась не смотреть. Сейчас просто сгребу это все, отнесу в ванну, а дальше пусть справляется стиральная машина. Шевелиться вообще не хотелось, это было слишком тяжело.
Я включила прикроватную лампу, все еще избегая глазами испорченную постель.
Хм, а ведь можно сказать маме, что я с утра плохо себя чувствую и не пойти в школу.
Когда я поднялась на ноги, мне и правда поплохело: кружилась и болела голова, как–то странно, как будто волнами и в то же время вспышками прокатываясь под черепом.
Я, шатаясь, как бурый медведь после спячки, поменяла постельное белье и закинула старое в стирку вместе с пижамой, которую до прихода матери заменила на широкую футболку и шорты.
Дальше утро по стандарту, только сначала нужно позвонить маме.
На удивление, сняла она быстро.
– Что уже случилось? – судя по звуку, мама все еще была в пути. В трубку задувал ветер.
– Мне что-то плохо с утра, стошнило вот… не могла бы ты позвонить в школу…
– Что, напилась вчера?
– Мама! – эти слова подняли во мне нешуточный гнев.
– Ладно, но только один день. Выпей угля. И разбери коробки, раз уж весь день собираешься сидеть дома.
– Но…
Но она уже положила трубку.
Коробки…
Естественно, если я дома, значит, я конечно же буду бездельничать.
Из-за ее безразличия хотелось плакать, но у меня были дела и поважнее. Для истерики больше подходит ночь. Я и так в надрыве. Как будто не спала, а ревела всю ночь.
Интересно, что это были за наркотики? Не хотелось бы больше с ними сталкиваться. Никакого кайфа.
Я вытащила из-под матраса последнюю пачку сигарет, открыла окно. Зря я вчера утопила сигареты Адама, они явно были не из дешевых, без фильтра и с приличной дозой никотина, который бы сейчас расслабил лучше, чем это… Придется выкурить минимум три моих, чтобы получить желаемый
