отпускать. Ощущалось приближение нешуточной панической атаки.
Надо приготовить завтрак. Что-нибудь вкусное, обычно это хоть немного поднимает настроение.
Я решила приготовить бутерброды с арахисовой пастой и какао.
Когда дело дошло до нарезки хлеба, обнаружилось, что разделочные доски все еще где-то в коробках.
На кухне их не оказалось. Можно было, конечно, плюнуть на это все и резать так, прямо на столешнице, как я делала неделю до это, но мне все равно нужно разобрать коробки и чем–то себя занять в очередной скучный серый отвратительный день.
Я крутила в руке нож, который почему–то взяла с собой, и медленно, коробка за коробкой, продвигалась в гостиную.
Нож пригодился: я без труда избавлялась от скотча, которым были перемотаны картонные горы.
Спина уже порядком начинала болеть, как и желудок, напоминавший мне о моей цели всякий раз, когда я начинала раскладывать вещи.
Наконец, нужная коробка нашлась. Я уже доставала доску, как вдруг что-то черное мелькнуло справа от меня, дохнув холодком.
Нож как–то сам собой крепче лег в ладони, я развернулась на сто восемьдесят градусов, выставив руку с лезвием вперед.
В кресле напротив меня сидел мужчина.
У меня пропал дар речи. Я в ту же секунду зажмурилась, чтобы совладать со страхом, сделала несколько вдохов, но, когда я открыла глаза, он не исчез.
Это не может быть реальностью. Я снова сплю.
Давай, просыпайся.
Пожалуйста, проснись.
Видимо, я все еще ловлю приход.
Я пыталась вглядеться в лицо мужчины, но оно казалось сплошной мечущейся тенью, как и его тело.
– Ева, – сказал он голосом мамы.
Я все еще направляла на него нож, но моя рука была такая слабая, дрожала и то и дело опускалась вниз.
– Во–первых, это не поможет, – голос, я услышала его голос, от которого хотелось в ужасе кричать, бежать, лопнуть себе барабанные перепонки, что угодно, но лишь бы больше не слышать его, а я вместо этого выпустила нож из пальцев, и он звонко ударился о доски пола. – Во–вторых, не отрицай меня.
Это сон.
В жизни так не бывает.
Я попала в кошмар и никак не могу из него выбраться.
Взгляд сам опустился на нож. Снова.
Да, если убить себя во сне, то проснешься.
Еще до того, как мои пальцы коснулись рукоятки, нож сам поднялся в воздух и со свистом влетел в стену.
– Какое глупое существо. Вместо того, чтобы использовать нож для самообороны, ты решила использовать его против себя. Я разочарован.
Я пропустила сказанное мимо ушей и с ужасом смотрела на стену.
Мама меня убьет.
Вторая мысль была более адекватной: как теперь выбраться из этого сна? Если это сон, то и ножа в стене вне его тоже не существует. Тогда и о матери беспокоиться не к чему.
Сон ли это?
– Ты
