мыслей, и все они очень приятные. Например, про тот день в пятом классе, когда Джой проспорила пять долларов, сказав, что мне ни за что не съесть в одиночку целую большую пиццу с пепперони и луком, а я решил доказать, что съем, и мы просидели в пиццерии три часа, пока я не прикончил последний кусочек.
«Спорим, у тебя живот болит», – сказала она, когда мы шагали домой.
«Ничего подобного», – твёрдо сказал я. Мы помолчали, а потом она начала смеяться, потому что я уже почти бежал – так мне нужно было в туалет.
Или тот раз, когда мы решили заказать по ломтику со всеми жуткими штуками, которые никто из нас обычно не ест, вроде грибов или ананаса с соусом альфредо. Мы оба должны были попробовать все начинки друг у друга. Джайро нас всячески поддержал в этой затее, и я умудрился попробовать даже артишоки, что само по себе полный отстой, но ананасы с альфредо оказались самыми гадкими. Джой так хохотала, пытаясь заставить себя их съесть, что пропахший ананасами сливочный соус в конце концов брызнул у неё из носа.
Но потом всё это заслонила мысль о том, как же мне хочется есть.
Сегодня смена Джайро, и я вполне мог бы попросить кусочек пиццы – он бы мне не отказал. Он дружит с Джастином. Ему, наверное, уже лет двадцать, поэтому он гораздо серьёзнее и ответственнее Нико. Наверное, он вообще самый добрый парень в мире. У Винсента он работает со старших классов, сейчас он уже менеджер и мог бы меня угостить. Но поскольку я намереваюсь сделать то, что на табличках над мусорными контейнерами называется порчей собственности, выклянчивать кусок бесплатной пиццы вроде как не очень порядочно.
Время обеденное, и посетителей в зале достаточно, чтобы отвлечь от меня внимание, но при этом не так много, чтобы я не мог занять отдельный столик – именно тот, который мне нужен, что можно считать везением. Я направляюсь прямо к нему, к нашему столику, за которым мы чаще всего сидели – всегда, если он был свободен. Тот самый, за которым я слопал целую пиццу, а она плевалась ананасами с альфредо. Именно этот столик мне и нужен.
Я присаживаюсь за него, устраиваясь лицом к холодильнику с напитками, и раскрываю газету, которую кто-то оставил на сиденье. Притворяюсь, будто читаю, ожидая своего заказа.
Я с деловым видом перелистываю газетные страницы, а потом изворачиваюсь, чтобы глянуть на стойку. Там суетится Джайро, выкрикивая заказы. Меня он не видит, перед ним очередь, человек семь, поэтому я незаметно достаю из кармана свой ножик – тот, который папа купил Джастину, когда тот был в пятом классе, а потом Джастин подарил мне его на прошлое Рождество, когда обзавёлся новым ножом – роскошной штукой с целой дюжиной разных приспособлений, включая плоскогубцы, отвёртку и открывалку для бутылок.
Глядя на холодильник с бутылками и банками, я принимаюсь размышлять, как бы лучше всего вырезать ключ. Но вместо этого вдруг задумываюсь – как там Джастин и Ченс, успели они уже выйти на «Морском чёрте» или нет. И внезапно оказывается, что думаю я о Рэнде и о том дне, когда он в первый раз взял нас с собой, вскоре после того, как переехал к нам.
Суббота, только рассветает.
