месяца?
– Да. В последний день месяца, – кивнул он.
– Значит, и тридцать первого числа можно?
– Можно. Значит, запомните! Тридцатого числа! – упорно гнул своё Серов.
– А если что, вернуть товар можно? – спросил Костя. После фиаско с пельменями мой друг не расслаблялся.
– Можно, – кивнул Серов. – Но!
– Упаковка?
– Угу! Коробка должна быть в целости и сохранности. Ни один уголок не замят, скотч невредим. Найду дефект – придётся оплачивать.
– А что вообще есть? Что посоветуете для начала? – не терпится мне.
– Есть всё. От лезвий «Руби» и «Шик» до холодильников «Атлант».
На последних словах нас с Костей покорёжило.
– Паспорта с собой?
Мы кивнули.
– Сейчас составим договора́. Эльвира!
Мы помялись, переглянулись и потянулись за документиками.
– Эльвира!
Блонда, успевшая оправить юбку, деловито выхватила из наших пальцев бордовые книжечки и исчезла за сдвоенными дверями.
Одно из недооценивших виски существ, полулежащее за столом ближе всех, принялось суетливо приходить в себя. Опрокинулся и покатился ещё один стакан.
– А вот и наш коммерческий директор тут как тут, – обрадовался Серов. – Знакомьтесь! Вот его визитная карточка, у меня их много.
«Чернов Муса Харлампиевич, коммерческий директор», – читаем.
– А ещё у вас есть директора? – осмелел я.
– А как же! Полный набор! – расцвёл Серов и пошарил в ящике стола. Вот, например!
– Белов Валдис Тарасович, финансовый директор, – читаем с Костей. – Это который?
– А-а, он там, в приёмной в окошко созерцает. После поллитра виски ему ни в коем случае нельзя садиться или ложиться – тут же отключится. Или вот ещё один директор…
Серов передал нам очередную карточку. Читаем:
– Краснов Эммануил Ипполитович, маркетинговый директор.
– И что, все они тоже бывшие комсомольцы? – растерялся Костя.
– Почему бывшие? Бывших комсомольцев не бывает. Бывают только выбывшие по возрасту, – улыбнулся Серов, – у нас из таковых только водитель.
– А он тоже… Какой-нибудь… Синюгин? – ткнул я пальцем в небо.
– Почти, – подтвердил мои смутные догадки Серов, – он у нас Фиолетиков. Уважаемый человек! Бывший гаишник.
– А секретарша! Случайно не канареечного окраса?
– Элька, что ли? Она – Желтохвостикова, – заржал во весь голос Серов. – А как ты догадался?
Я пожал плечами. Упомянутая Желтохвостикова внесла в кабинет наши документики и заполненные бланки типовых договоров. Подмахнули не глядя, вероятно, напрасно безоговорочно доверились этому скользкому генеральному, штиблета которого отыскалась в корзине для мусора под столом его секретарши.
