нишу, и бросалась на каждого, оказавшегося на расстоянии трех ни.
Откуда взялся Раи, слуги, поднявшие излишне много шума, не заметили. А мальчишка буквально просочился между ними, – и ловко схватил змею за хвост, бросил в полотняный мешок, который держал в руке. Немного опешившие слуги хотели было забрать мешок с извивающейся шипящей пленницей, но натолкнулись на вопросительный взгляд.
– Ее надо убить, – объяснил один.
– Нет, – Раи поднял глаза – холодные.
Вышел из дому. Слуги следовали за ним на некотором расстоянии. А тот, не замечая хлесткого ветра, в легкой одежде, дошел до ограды, присел у изгороди, смотрящей на луг. Выпустил змею – та вяло попробовала кинуться, но потом уползла за решетки. Сзади раздался голос Отори:
– Зачем отпустил?
– Она хотела тепла. Ее не за что убивать.
– А если укусит?
– Этот укус не смертелен.
– Кому будет радость, если она вернется?
– Не вернется, – Раи, откинув длинную челку, поднял глаза. Они потемнели. – Она умная.
– А ты не очень, дружок, – Отори направился к дому. Раи остался стоять на ветру. Господин оглянулся:
– Змее захотелось тепла. А тебе больше нравится тут?
В лице мальчишки что-то дрогнуло, и он пошел к двери. Старшему из слуг, немало удивленному тем, как непочтительно мальчишка вдруг заговорил с господином, Раи в этот миг напомнил фигурку из воска.
Да, слуги его любили – а после случая со змеей еще и побаивались. Таких же, как он, Раи сторонился, хотя заносчивости не было в нем. Говорил он мало, сам заговаривал редко – хотя господину рассказывал странные, красивые истории. Хоть под дверью подслушивай!
Однажды спросил у старшего по дому слуги:
– В провинции Хэнэ никаких новостей?
Тот брови поднял:
– Откуда мне знать? Не у меня спрашивать нужно. А Хэнэ – она большая. Если что, господин знает, наверное.
Раи еле заметно качнул головой – нет, мол. То ли «не знает», то ли «не стану спрашивать». И отошел.
– Погоди. Ты, что ли, оттуда?
Мальчишка не ответил. Только руку к щеке приложил, постоял так немного. Потом словно ветром его сдуло.
– Почему? – жаловалась одна из сиин старшему по дому потом. – Он вообще себе на уме, слова от него не дождешься, а всё ему достается. О нем только упомяни – сразу у всех лица меняются, словно хорошее что сказала.
– Глупышка, – отозвался старший. Больше не произнес ничего.
– Скажите, бывает так, что Бестелесные отвернулись от человека?
– Разве злодей какой… И то – нет, тогда просто судьба накажет его. Я не силен в этом… – старший потер переносицу.
– А если ему судьба – стать злодеем?
– Совсем ты меня запутал. Случилось что?
– Но у человека не может
