Попутчики не слышали негромкого голоса, и не скрывали страха. И верно – мало кому по душе бы пришлось дикое, болезненное веселье невидимой птицы. Только фигурку в одежде без единого светлого пятна оно не тревожило. Снова пополз, прижимаясь к земле, человеческий ропот.
На привале от прочих отделился едущий в столицу чиновник – еще молодой, он выглядел старше своих лет и держался уверенно и солидно.
– Простит ли уважаемый, если я осмелюсь дать ему совет? – крайне вежливо, но категорично обратился он к Черному Соболю – без господина Отори они были равны.
– Простит, – довольно жестко ответил посланник.
– Люди… хм…простые стали вашими попутчиками. Они верят в то, что просвещенные зачастую отвергают слишком поспешно. Так уж сложилось…они напуганы. Ваш мальчик…говорят, что у него дурной глаз.
– Он вылечил лошадь! – резко сказал Черный соболь.
– Не спорю, – поспешно согласился чиновник. – Но для чего и, главное, как он это сделал? В караване есть опытные лошадники – а он почти что ребенок. И кроме того… Поверьте, вам лучше ехать отдельно. Будет жаль, если малыш пострадает. А до столицы осталось четыре дня. Никому не нужна ссора.
– Дорога одна. Придется вам потерпеть, – сухо бросил Черный Соболь.
– Позвольте… Скоро дорога раздваивается. Одна ее часть удобней для каравана, но несколько верховых, без сомнения, предпочтут ехать более коротким путем, – он поклонился и отошел.
Черный Соболь выругался сквозь зубы.
– Славно пошутил господин Отори, – пробормотал Черный Соболь, когда разрезавшая дорогу скала скрыла караван.
– Раи…оборотень. Почему мой господин назвал его так? Тень демона…не больно удачно вышло.
– Эй! – обратился он к подростку, который, кажется, и не заметил, что их осталось четверо.
– Каково там твое настоящее имя?
– У меня его нет, – без выражения отозвался мальчишка.
– Ну, раньше-то как тебя называли?
Мальчишка молчал некоторое время. «Господин сказал на прощание – теперь пусть тебя зовут так, как захотят…»
– Не имеет значения, – прозвучало это не дерзко – устало. Странно, но Черный Соболь не рассердился. Даже усмехнулся краешком рта.
– А ты способный малыш. Напугать целый караван. Да и мои люди на тебя косо поглядывать начали.
Тени таяли, и напряжение последних дней начинало спадать. До столицы и впрямь было уже недалеко. А там… он оставит эту черную статуэтку, и будет свободен.
…Туман тек по самому краю поля, переливающийся и матовый одновременно. Мальчик вскинул голову – ему почудилось движение в тумане: серебряный старик шел, статный, важный, вброд по бледно – молочной дымке.
– Хранитель луны… – беззвучно позвал мальчик.
Величавый старик оглянулся, будто услышал.
– Очень прошу… расскажи обо мне дома.
Не
