style="font-size:15px;"> Почему-то одногруппники по другую сторону бассейна. Их откровенно испуганные взгляды не помогают прийти в себя. Чуть в стороне парни пытаются справиться с брыкающейся и истошно кричащей девушкой.
Перед глазами снова плывет. Упираюсь рукой, все же надеясь подняться. Мокрая ткань под ладонью слишком грубая, а… чье-то бедро слишком твердое.
Лишь теперь замечаю, что крепкая рука, негусто покрытая темными волосками, распаляет кожу в месте прикосновения.
Ужасающая догадка паскудной змеей пробирается в помутненный разум, но… нет. Нет же! Не мог Малин броситься в бассейн, чтобы…
Один полноценный вдох. Всего один, и бешеная концентрация самого вкусного в мире запаха течет по венам.
Вода. Крем.
Проклятье!
Вскочить, бежать, но поздно. Горячие пальцы пускают по телу разряды двести двадцать вольт, собирают с шеи прилипшие мокрые волосы. Малин оттягивает их, вынуждает наклонить голову и подставить шею.
Дергаюсь в попытке вырваться. Слишком вялой попытке. Хватка не ослабла, Малин сильнее прижал спиной к груди.
Шумный вдох раздается рядом с ухом. В животе что-то искрит, сжимается. Опускаю веки, закусывая губу изнутри.
– Не истинная, говоришь? – горячее дыхание опаляет ухо, шею.
Дрожь прокатывается по телу и теряется в пятках.
– Нет, – выдаю почти уверенно и ловлю взгляд Дрейка.
Идея проносится спонтанно и резво, оставляя после себя яркий след. Кажется, лучший выход из ситуации.
– Я принимаю твое предложение, – голос все же задрожал.
Слабая боль от рывка волос, рука на животе заметно напряглась, став едва ли не железной. Голову насильно поворачивают за волосы. Не подаю вида, что мне больно и неприятно. Сжимаю зубы, твердо смотря в бледно-желтые глаза.
– Что ты сказала? – вкрадчиво интересуется Малин, размалывая мои кости одним взглядом.
Внутри все едва ли не поет от его рук и его близости. Истинность вопит меньше: не истошно орет, а тихо мурлычет, подогревая, но не испепеляя.
Так вот как это работает…
Будет непросто.
– Я буду, как у вас это называется, под Дрейком, – повторяю уверенно, запрещая себе таять в руках Малина.
Тело плавится, а разум бунтует. Я на стороне последнего.
– Ты моя истинная, – на этот раз столичный не спрашивает.
Прошло слишком мало времени с нашей первой встречи. Да, очевидно, мой запах проявился четче, но все равно пока не принял окончательную форму.
Истинность берет свое, но не так быстро.
– Нет, – заявляю твердо, не собираясь подтверждать.
Малин вновь наклоняется к шее. Медленно, давая мне прочувствовать момент каждой клеточкой тела.
Будь ты проклят. Ты и твоя истинность.
Он втягивает воздух, пальцы в волосах напрягаются, хватка усиливается. Рука поперек живота давит.
– Слабый
