да ласка никому не мешают, – оживилась Алёнка.– Сочувствие?! Ласка?! – бабушку затрясло. – Да ты никак издеваться надо мной удумала?!
Алёнка пикнуть не успела, как старушка выставила перед собой руку со скрюченными пальцами ладонью кверху. Пальцы дрогнули и шевельнулись. Девица ощутила, как её подхватила и вздёрнула над полом невидимая сила. Хотела что-то сказать, но пальцы Яги растопырились.
Руки Алёнки выкрутило так, что захрустели кости. Девица вскрикнула несколько раз и сжала зубы. Негоже хозяйку своими малодушными воплями обижать.
– Ну как? – вскричала бабка. – Чуешь разницу весомости? Ты предо мной, что былинка перед скалой. Как захочу, так тебя и перекручу!
Девицу резко дёрнуло в сторону и потащило прямо по воздуху к печи. За неплотно придвинутой заслонкой гудело пламя.
– Вот это тебе уже не шуточки, – захихикала Яга. – Нуть ка. Открой мне печь!
Она сказало это громко и повелительно. Рука Алёнки дрогнула и двинулась вперёд. Но за несколько мгновений до того в голове возникла мысль: "Бабушка просит о помощи".
Яга глядела на то с ухмылкой.
– Помоги, помоги, девица…
Маленькая Алёнкина ладошка легла на ручку задвижки. Та была чугунная, массивная. Пш-ш! Боль хлестнула такая, что слезы брызнули из глаз, Алёнка закричала во все лёгкие, удержаться не было никаких сил.
С грохотом заслонка упала на дубовый пол, девушка баюкала руку, невнятно скуля сквозь слезы. В печи весело потрескивало пламя.
– Ну что, – бабка была счастлива. – Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?!
Она свистяще рассмеялась.
– Прос… ти… Баб… шк… – пробились сквозь плачь слова. – Я такая… неуклюжая.
– Чегой эта? – Яга так удивилась, что Алёнку выпустила невидимая сила, ноги коснулись пола.
– Сейчас! Погодите. Я все исправлю…
Девица заметалась по избе, ухватила рукавишки, что лежали на приступке и через них ухватила заслонку. Та оказалась тяжеленной, девица крякнула от натуги и привалила чугуняку к светлому боку печи.
– Вот. Так-то лучше будет… – проговорила Алёнка и глянула на бабушку чистыми глазами. Ту аж затрясло.
– Ты что – дурёха?! Ты не понимаешь?!
– Прости меня, бабушка, – лепетала в ответ девица, утирая слезы обожжённой рукой. – Я такая неуклюжая…
– Хорошо же… – лицо бабки успокоилось. Обвислые щеки приподнялись в улыбке, от которой мороз продирал по спине.
– Вижу я, ты меня разжалобить хочешь. Порядок навела, к избе моей подмазалась. Уй, окаянная, – бабка топнула.
– Не обижайте Чудышку! – вскричала Алёнка, разом позабыв и о слезах и боли. – Она… Она… – девица тут же стушевалась и закончила совсем тихо. – Хорошая…
– Хорошая?! – Яга глянула в угол, где виднелась дверь перетянутая стальными полосами, в массивных петлях висел огромный замок, и хихикнула по-старушечьи. – Ну-ну.
Яга
