и улыбнулась. – А я то думала, что с ней делать…***
Последняя грязная тряпка, стремительно кружась, канула в чёрном оке бури. Алёнка видела это краем глаза, подходить спереди к картине больше не решалась. Мусор кидала сбоку, тот сперва зависал перед картиной, а потом со свистящим звуком втягивался внутрь.
Вскоре позабыла, что сама едва не оказалась в роли этого мусора.
– Удобная штука, – сказала она избе. – Главное самой близёхонько не подходить…
Она поглядела на сверкающий пол, на расставленные по полкам чугуны да тарелки и ощутила удовлетворение и лёгкость во всем теле. Отжав тряпку, с сомнением поглядела на дверь, потом на картину с вихрем. Задумчиво прикусила губу, в глазах озорно блеснуло.
– А вот любопытно…
Подхватила ведро и выплеснула воду прямо перед картиной. Шух, грязная жидкость зависла в воздухе. Вш-ш-ш! Со свистящим звуком её втянуло в створ картины. Алёнка выдохнула и хихикнула.
После приборки в избе сделалось светлее и просторней, будто стены раздвинулись и впустили свет. Горница сияла чистотой и свежестью, у Алёнки даже возникло ощущение, что изба теперь бежит скорее и почти не касается лапами земли.
– Так-то лучше, – сказала Алёнка. – Что я ещё могу для тебя сделать?
Скрип-скрип, – дёрнула изба ставнями.
– Ой, точно. Прости, Чудышко. Я и забыла про петлички-то. Показывай где маслице.
С одной из полок соскочил буквально в руки бутылёк с полупрозрачной жидкостью. Алёнка зубами вытащила пробку и принюхалась. Какой странный запах. Нюхаешь, а в ушах будто звучит тихая мелодия.
– Давай попробуем…
Она подошла к двери, та растворилась перед ней с жутким скрипом. Изба присела.
– Нечего тут стыдиться, – сказала Алёнка. – Ты не виновата.
Она аккуратно капнула на петли из пузырька. В сознании отозвалось – динь-динь – будто росинка на колокольчики ландышей упала.
– Пробуй.
Дверь прикрылась, дёрнулась туда и обратно. Скрипа не было, вместо него в голове Алёнки заиграли невидимые бубенчики.
– Какие чудесные звуки! – вскричала девица. – Чудо к Чудышку!
И рассмеялась звонко, словно монетки кто рассыпал. Изба двинула дверью туда-сюда и притопнула, словно собиралась пуститься в пляс.
– А давай ка мы тебе ещё ставни подмажем и половички крыльца поправим. Весь Дремучий Лес ахнет от такой красавицы…
Изба замерла недоверчиво, потом подпрыгнула, как ребёнок. Давай-давай! Ещё хочу!
Через некоторое время Алёнка сидела на крыльце, а изба попеременно отворяла ставни и дверь, извлекая различные мелодии, которые переходили одна в другую и растекались вокруг, как облако. Жителям леса они явно пришлись по душе. Из чащи выпорхнула стайка мелких пташек, на опушке показался барсук, а на дерево высыпало целое семейство белочек.
– Вы пришли послушать, – улыбкой
