поправлю…Он прыгнул по горнице, отворил первую дверь за печкой. Ту, что рядом с дверью, перетянутой стальными полосами и завешенной на огромный замок. Там обнаружилось просторное помещёние, где Котофей и пропал. Алёнка озадачено выпрямилась и встретилась взглядом с темными провалами черепа на полке. Когда сама отворяла эту дверь, там была крохотная комнатушка с ведром и тряпкой.
– Тайна! – сказала Аленка черепу, тот в ответ промолчал.
– Вот, попробуйте это. Или вот это…
Из полураскрытой двери вылетело что-то пестрое и растеклось по дубовому полу яркой кляксой.
– Юбочка! – вскричала Алёнка и бросилась поднимать одежду.
– И вот это! И это ещё!
В нее продолжали лететь тряпки, а она едва успевала надевать.
Через пару минуток на Алёнке красовались пестрая юбка в цветочек, подол короткий, чуть выше колен. Сверху надела тонкую шелковую рубашку, а поверх красиво вышитую безрукавку из сукна потолще. Под юбку поддела короткие штанишки, которые сели, как по ней шитые и придали Алёнке уверенности.
Мамин плат перевязала поверх, розовые цветы очень сочетались с пестротой юбки, будто кто-то специально подбирал цвета.
– Уф, – она притопнула босой ногой и расправила подол. – Спасибо Котофей Мурьяныч. Я себя сызнова человеком почувствовала.
– Кто знает, – кот выпятился из комнатки, что-то таща, – стоит ли в твоем положении чувствовать себя человеком.
Алёнка недоуменно поглядела на него. Как же так? Быть человеком это первешая обязанность каждого, гм, человека..
Кот повернулся и поставил на пол пару красных сапог с загнутыми носами.
– Последний штрих. Вот. Мур, мяу.
Он оглядел Алёнку с головы до ног и замурлыкал.
– Беру мяу свои слова назад. На тебя какое тряпье не одень – красота!
Алёнка потупилась и покраснела щеками.
– Спасибо…
– Надень, – кот придвинул сапоги и глядел с ожиданием. – Негоже хозяйке той самой избы босой ходить.
– Ты знаешь… – она тоже решила перейти на ты. – Я к обувке не привыкшая. Я больше босичком… Летом – всегда босичком… Я же сирота, некому обновы покупать…
Она смутилась. Вдруг стыдно стало за свою бедность.
– Хозяйке избы не положено босичком, – важно мурлыкнул кот. – Надевай. Смелее.
Он был столь уверен, что она поддалась и сунула ногу в сапог. Шух, щелк. Кожа сапога сжала ногу, обтягивая ее, словно вторая кожа. Пряжка щелкнула и стянула лодыжку.
– Ай! – вскрикнула Алёнка. Ногу вырвало из-под нее и дернуло к потолку. Не надень она предусмотрительно штанишек под юбку, сверкала бы сейчас своими прелестями на всю избу.
Запрыгала по избе на одной ноге. Сапог жил собственной жизнью, так и норовя что-нибудь пнуть. Кот глазел с интересом, предусмотрительно отодвинувшись в угол.
– Ух как, – потер он усы. – А
