помощи от мужчин; что она помогает другим, а не является обузой для кого-то, – но она подавила протест. Если Пауэрзу нравится считать ее содержанкой, мечтающей поймать богатого покровителя, то пусть так и будет… Это только продвинет ее к цели.
– Так почему бы нам не помочь друг другу?
– Вы даете мне не очень большой выбор.
Маргарет потрогала пряжку на его груди, пальцем поглаживая холодный металл, удерживающий кожаный ремень. Так близко к его накрытому простыней телу. Такому твердому, что кажется каменным. Это было очень странное занятие, но она все продолжала и продолжала, позволяя пальцу блуждать по металлической застежке.
– Это не меня нашли бродящей по улицам Сент-Джайлза, потерявшей разум… пятый раз за неделю.
Рот виконта сжался в тонкую линию.
– Улицы Сент-Джайлза служат отличной цели.
Маргарет рот открыла, пытаясь понять, как столь образованный человек может сказать подобное… Но, с другой стороны, публичные дома Ист-Энда были полны богатых, титулованных и высокообразованных мужчин.
– Распространению сифилиса?
– Боже. У вас что, нет воображения? – выплюнул он в нетерпении от того, что она не в состоянии понять очевидное в его остром взгляде. – Да. Сифилис процветает. Но я говорю о возможности приобрести то, что заставит замолчать голоса, бесконечно кричащие в голове.
Голоса.
Маргарет знала, что те, кто регулярно злоупотребляют опиумом, могут слышать и видеть разное… Но Джеймс говорит, что опиум нужен ему, чтобы избавиться от голосов. Она перевела взгляд на шершавый каменный пол. Потребуется время, чтобы избавить его от этой привычки, – если это вообще возможно. Несмотря на невероятный успех, Мэгги знала, как много людей возвращались на зов опиума, даже долгие месяцы и годы не прикасаясь к нему. Может, ей однажды придется запереть его на чердаке, подальше от общества и доступа к опиатам? Приставить к нему надежных смотрителей и отрезать его от мира, который он знал и которым правил властной рукой, потому что он больше не сможет функционировать без своего зелья?
Хватит ли у нее мужества так поступить? Смотреть, как Стенхоуп распадается, потому что выбрал боль, а не исцеление?
Нет. Маргарет не сможет. Потому что она не позволит этому случиться. Она спасет его от себя самого и, сделав это, спасет многих других.
Он подозрительно наморщился.
– Вы хотите выйти за меня замуж?
Мэгги кивнула. Она не собирается его просить. Внутренний голос говорил ей, что на такого человека просьбы не подействуют.
– Это нам обоим поспособствует.
Его лоб разгладился, и губы вдруг изогнулись в совершенно нелепой самодовольной ухмылке.
– Тогда поцелуйте меня.
Маргарет отодвинулась и отдернула руку от ремня на его груди, словно виконт был дьяволом, а ее рука – святой водой.
– Прошу чертова прощения.
– Ах, ну и ротик
