морозах, защититься мы сможем, – уверенно заявил генерал.
– Предположим, что враги возьмут город в осаду или хотя бы перекроют поставки продовольствия. Столица сможет продержаться несколько лет. Деревни – нет. Шахтерам останется только подчиниться захватчикам. А когда еда закончится, пусть через десять лет, нам все равно придется сдаться, – сказал казначей.
– Мы будем сидеть в тепле, а они – на морозе. Потеряют несколько тысяч и сбегут, – сжав кулаки, заявил генерал.
– Позвольте привести некоторые подробности по поводу дани, – сказал министр чужеземных дел. – Империя с давних времен провозгласила, что она справедливая и благородная. Поэтому дань считается одинаково для всех, кто присоединился добровольно. Она зависит только от титулов и количества дворян. Для тех, кого завоевали, дань в два раза больше. При расширении нужно создать графства и так далее. О быстрой прибыли и мечтать не стоит. Оставшись с нынешним количеством дворян, мы вполне выстоим. Если воевать, то потом нам придется отдавать половину золота, добываемого на казенных рудниках.
Тут поднялся такой шум, что Игнатий не раз подумывал о том, чтобы призвать господ к порядку. Тем не менее, он сдержался. После долгих споров шум стих. Все посмотрели на короля, который единственный наблюдал за всем молча.
По одному его виду легко догадаться, что и сам он ничего толкового не придумал. Тем не менее, советник вежливо спросил:
– Ваше величество, есть ли у нас время подумать и вернуться к этому вопросу через несколько дней?
– Да, – кивнул король и громко объявил: – Господа министры и советники, постарайтесь придумать условия, которые будут приемлемыми для обеих сторон. Послезавтра мы их обсудим. Сейчас все свободны.
Ничего удивительного, что этот вопрос даже не пытались держать в секрете. Споры и обсуждения будущего страны быстро охватили всю столицу, от роскошных гостиных до мастерских бедняков.
Самые осторожные бросились тратить сбережения на еду. Некоторые купцы, пока не запахло жареным, поспешили распродать товар по дешевке и отправиться в империю. Одни – за зерном. Другие – переждать, хотя они и не называли себя беженцами.
Бедным шахтерам и лесорубам дальние путешествия не по карману. Им оставалось лишь работать и надеяться на лучшее.
Большинство дворян жило за счет шахт. Перспектива отдавать в два раза больше их не просто огорчала. Шахты ведь не бесконечные. Когда запасы одной истощились, надо строить новую. Мало того, что это долго. Пока до руды не докопаешься, от шахты одни расходы.
Те, на чьих землях уже все исследовано, а новых залежей не найдено, вообще хватались за голову: «Что делать? На что жить? Не отказываться же от родовых имений!»
Казалось бы, два дня достаточно, чтобы хорошо обдумать ситуацию. На деле, когда Игнатий вновь всех собрал и предложил высказаться, споры о разных вариантах разгорелись пуще прежнего.
Сторонники свободы,
