когда дверь закрылась, снова перевел взгляд на друга, потом на его отца, возвращаясь к нашему разговору.
– Мы… Мы понесли потери, – еле слышно произнес Отай, сглатывая ком и опуская глаза, – четверых, если быть точным… – он сделал паузу, собираясь с духом, – и это еще не все, – он поднял глаза, – Драгош…его больше нет.
Голос сорвался, глаза парня наполнились слезами, и он снова их опустил. Капля скорби покатились по его щеками, капая с щетинистого подбородка. Мое сердце остановилось и ухнуло куда-то в тьму Пекла. Я же в эту секунду пожалел, что меня спасли. Меня, дурня, спасли, и что я сделал, как только открыл глаза? Отдыхал, набивал брюхо едой, да пялился на какую-то девку! Даже вечером я волновался о ней больше, чем за Отая, что явился со вздувшимися волдырями на груди. Ни разу за весь день в мою голову не пришла мысль о том, чтобы спросить о том, что произошло тогда в лесу, и как мои соратники. Я забыл обо всем, радовался солнцу и ветру.
Меня охватило чувство собственной мерзости и ничтожности, тошнило от самого себя. В ушах загудело, и я больше ничего не слышал. Новость меня будто обухом ударила, что даже помутилось перед глазами. Я привык, что всё всегда обходится. Драгош был рядом, сколько себя помню, был частью меня. Ни на секунду я не мог помыслить, что с ним что-то не так, что его больше нет. Мне хотелось заорать, да только горло сдавило так, что все слова осели внутри. Нет! Не может этого быть! – Рвалось из груди, но на деле я только качал головой. Мне это чудится, иль снится. А может, снадобье какое девчонка подсунула… Бесовьи проделки! Он жив, он точно жив. Горе начало затуманивать мою голову, а накатившая ярость придала сил. Я поспешно начал сминать сукно, заменяющее мне одеяло, готовясь встать.
– Дарьян, что ты делаешь? – ошарашенно глядя на меня, спросил Отай.
– Я должен его увидеть, – буркнул я, отталкиваясь руками от своей лежанки. Ноги ослабли и не позволяли мне подняться.
– Сядь, не дури, прошу тебя! Если ты не образумишься, то вслед за Драгошем мы и тебя потеряем! – взмолился друг.
– Он жив, – рыкнул я и все-таки встал, хотя немного пошатывался.
– Он МЁРТВ! – голос Беляя громом раскатился по клети, отскакивая от стен и врезаясь в мою грудь ядовитыми иголками. – Прими это. Пока ты был без сознания, мы возвели курган и провели тризну по погибшим.
Мы со стариком вперились друг в друга взглядами. Его седые брови сошлись на переносице, дабы придать взгляду суровости и строгости, но в глазах не было ничего, кроме затаённой скорби. В этот момент до меня дошло, что это ни сон, ни действие снадобий. Я действительно потерял друга, соратника и брата, пусть и не по крови. Ярость уступила место отчаянию. Силы меня покинули, ноги подкосились. Перед глазами всё поплыло, а затем и вовсе потух свет, погрузив меня в вязкий морок. Я рухнул обратно на свое лежбище, чудом не задев и не поколотив глиняные горшочки, которые стояли в ожидании и уже изрядно остыли. Сегодня так никто и не поужинал.
Глава 3. Сон
