сивухи?! Тебя Вурдалак укусил! Мы едва смогли спасти тебя от его яда. Неужели в голове совсем ничего не осталось?
Слова моей знахарки будто молния шарахнули сквозь сознание, озарив его ярким светом. Вперёд вышли воспоминания последних событий, которые лишь на время притаились в тёмном углу памяти. Я зажмурился, что бы сосредоточиться и внимательно рассмотреть картины недавнего прошлого, из-за чего мне довелось оказаться здесь. Странно, но увиденное осознавалось мною не более, чем сном. Будто не происходило в реальности.
Люта решила не терять время. В образовавшейся тишине было слышно, как она поднялась и отнесла баночку с вонючей мазью, что так удивительно излечила меня от головной боли. Следом до моих ушей донёсся монотонный стук, такой же как при пробуждении. Она явно что-то дробила или измельчала. Но это совершенно не мешало искать в памяти фрагменты прошлого и пытаться собрать их воедино.
– Тебе нужно это выпить, – произнесла девушка, стоило мне прийти в себя и открыть глаза.
Она уже вернулась к моей импровизированной лежанке и протягивала две чарки. По всей видимости это были снадобья. Мне ничего не оставалось как перевести своё тело хотя бы в сидячее положение. Сомневаюсь, что в лежачем положении в мой рот попала хотя бы капля зелья. Гораздо раньше всё пролилось бы мимо. Правда поднять себя оказалось той ещё задачей. Руки дрожали, тело не слушалось. От приложенных усилий на лбу выступил пот, а перед глазами залетали искрящиеся мушки. Едва не выронив сосуд из трясущихся пальцев, мне всё же удалось проглотить его содержимое без потерь.
– Что это?
Мое лицо перекосило от омерзительного вкуса. С большим трудом удалось удержать выпитое в себе, хотя оно и рвалось наружу.
– Предупреждать же надо! В жизни не пробовал ничего более скверного, – просипел я сдавлено, с опаской поглядывая на оставшуюся ёмкостьв её руках.
– Здесь родниковая вода, – пояснила она мне, заметив направление моего взгляда, – запей, она поможет смыть оставшийся во рту привкус.
Лекарка протянула мне вторую чарку, и я с благодарностью её осушил. Девушка хотела сказать что-то ещё, но тут со двора ее окликнул чей-то женский голос:
– Люта! Ты здесь?
Моя собеседница посмотрела в сторону, откуда доносились звуки, резко встала и быстрым шагом направилась прочь. Я смотрел на её удаляющуюся фигурку и не мог отвести глаз. «Значит, Люта», – повторил я про себя имя своей новой знакомой. Мысль о девчонке вызвала у меня улыбку. Диковинная, не похожая ни на кого, её хотелось узнавать. Го́вор у красавицы наш, а вот одёжа, волосы, украшения – всё какое-то не здешнее, чудно́е. Да и ходит она босиком, словно дикарка. Наши девчонки все худощавы, ходят в сарафанах да башмаках. На голове косы с лентами плетут. А эта, что? Распустила! Да, не скажи, она, что мы в Древории, я точно бы думал, что на чужие земли попал. Заблудившись в мыслях о девушке, не заметил, как задремал.
Из объятий сна меня выдернул звон глиняной посуды. Хозяйка клети вернулась в свою обитель и энергично расставляла горшочки с
