самобытность!
– Господа, господа, однако, Европа… – вопил, покрывая все голоса, драматург.
О хозяине словно забыли. Зияли отверстые рты, сверкали глаза, гремели тарелки и звучали стаканы… Словом, когда поэт вернулся в среду своих гостей, он застал все общество в большом одушевлении, а путешествовавший по всем направлениям стола графин с живительной влагой – нуждающимся, не смотря на почтенные размеры свои, в радикальном дополнении содержимого.
– Господа! – запел тенорком поэт. – Мне весьма приятно видеть, что некоторый неприятный и даже, можно сказать, прискорбный… да, неправда ли, прискорбный случай, нисколько не расстроил…
– А разве жаркого не будет? – осведомился пониженным голосом Рыхликов.
– …Не расстроил вашего расположения духа, и я вас вижу весёлыми… да, не правда ли, весёлыми… и оживлёнными! II я очень рад. что мы, вот, все пишущие, вместе! За ваше здоровье, господа!
Эта заветная речь, которую, наконец, удалось докончить хозяину, была приветствована дружными восклицаниями.
– Ура! – крикнул Шалов, – Господа! Я предлагаю выпить за здоровье нашего почтенного хозяина, поэта Нюняка! Ур-ра!
– Ур-ра! – подхватило все общество.
– Господа! – крикнул Махреев, – предлагаю выпить за процветание литературы!
– Родной литературы… Русской… – подхватил Пухляков.
– Русской! Русской!
– Родной!!
– Родной! Родной!
– Ур-ра!
– За процветание нашего кружка!
– За единение нашей дружбы!
– За единение, господа, за единение!
– Ур-ра-а!!
– За единение молодых писателей, ур-ра!
– Ур-р-р-ра-а-а!!
– Господа, прошу выслушать меня! Выслушайте меня, пожалуйста! – визжал и метался от одного к другому, сверкая зубами, поэт.
– Слушайте, слушайте!
– Слушайте!
– Господа! Сейчас здесь был предложен тост за процветание нашего кружка… Действительно, господа, мы составляем кружок… Неправда ли? Да? Вы согласны?
– Согласны, согласны!
– Но наш кружок мал, неофициален, нелегален, не так ли, господа, вы согласны?
– Да, да! Верно!
– На этом основaнии я хотел бы предложить… т. е. не я, а вот Пухляков… Он собрал… т. е. не он собрал, а я хотел… т. е. хотел сказать Пухляков… Говорите, г-н Пухляков! Пусть скажет г-н Пухляков! Пусть он скажет, господа, неправда ли? да? Вы согласны?
– Пусть он скажет!
– Пусть говорит Пухляков!
– Пухляков!
– Говори, Пухляков!
Обладатель замогилыиаго голоса крякнул, поднялся и, держа в руке рюмку водки, обвёл глазами общество.
Все молчали и ждали…
IX. Где читателю предлагается, для восприятия содержащегося в этой главе, изощрить и напрячь своё воображение, чтобы представить себе нижеследующее в драматической
