Эмиратам сидят все… Завтра надо Сашку позвать. Баньку еще устроим, – добавил он с надеждой.
Когда Груздев отправился искать жену, чтоб узнать, где та брала раков, Валеев просунул ногу под стол и в отместку за скучный вечер пихнул спавшего Огородника.
– Спи иди, – сказал он твердо. – Завтра елка будет. Не хватало из салата тебя вытаскивать.
Раскрыв глаза, Огородник глянул на свои часы.
– Рановато еще, – произнес он и снова погрузился в состояние между сном и бодрствованием.
Периодически до него доносились воинственные реплики из любимого трубачевского фильма. Иногда дважды, потому что генерал имел привычку комментировать. Память у него по-прежнему была хорошей, и подчас реплики звучали синхронно.
Трубачевой надоело сидеть в молчании около Сашиной постели.
– Спасибо, – снова сказала она, добавив: – Мы так хорошо смотрелись, когда вы вызволяя… ты вызволял меня из холодного плена машины…
– Не стоит благодарности, – ответил Саша. – Я только отвел вас к машине, другой машине… Можно мне теперь поспать?
– Спи, спи, не буду мешать, – прошептала девушка. – Я посижу еще маленько и тоже пойду.
Утром Саша нашел Трубачеву мирно спящей на полу у своей кровати. На девушке был его свитер, сверху она накрылась Сашиной курткой. Как величайшую ценность, Трубачева сжимала в руках пустую винную бутылку, горлышко которой касалось ее губ. Помимо бутылки, спящая держала Сашины брюки.
Едва встав, удивленный парень опустился на кровать. Когда он попытался разбудить девушку, та нежно мурлыкала и дергала ногами. В брюки она вцепилась мертвой хваткой, так что Саше пришлось достать сменные и нацепить вместо свитера толстовку с надписью «Я люблю биатлон», «украденную» ранее вместе с Олиным плакатом. Толстовку он получил вместе с автограф-картой еще до армии, так что теперь она сидела на парне, как тугой корсет.
В проходной комнате Груздев встретил его со словами:
– Молодец, ты хорошо подгадал с формой… На пробежку пойдем. А то ни одного, понимаешь, спортсмена вокруг.
Груздев твердо решил дожить в добром здравии до ста лет и прожить даже больше, быть может, побив при этом рекорд долгожительства. Ведь в отставке ему так не хватало соревновательного духа. Но при такой цели можно было обеспечить себя им на всю жизнь.
– Бег – самое естественное физическое упражнение, – вещал Груздев языком своих заметок, – которое укрепляет тело человеческое, силу воли, дух, заряжает колоссальной энергией на долгие, долгие годы.
Спорт вдохновил Груздева настолько, что пробегая мимо Мальцевой, он помахал той рукой со словами:
– Удачной охоты на избирателя… С наступающим!
Та жужжала над ухом водителя, менявшим спущенное колесо.
– Разве похоже, что у меня гаража нет? – вопила она. –
