донести. Он смотрел на старика, тыкал в свои уши пальцами и при этом быстро мотал головой.
– Не слышу я тебя, аппарат же не работает, а новый меня током бьет, голова уже болит, – сказал генерал.
– Мы вообще-то с ним вместе покупали, – указал генеральский сын на Сашу. – Почему я-то крайний? Он же рядом стоял и ничего не сказал, не посоветовал, а я спрашивал.
Скандалить Саша не любил, но этот день так измотал ему нервы, что он ответил:
– Для себя аппарат тоже купите.
– Молодец, молодец, – одобрил Груздев и пожал Саше руку.
– Спелись, – сказал генеральский сын с улыбкой.
Такая ситуация вполне его устраивала. Можно было теперь чувствовать себя вольной птицей.
– Хорошо проверяй, чтоб снова не надули тебя, не будь таким простаком, – сказал старший Трубачев вслед уходящему сыну и добавил для присутствующих: – С детства так и надувают его все, кому не лень. Однажды самолет игрушечный на губную гармошку обменял, лопух.
– Ну, гармошка гармошке рознь, – заспорил Валеев. – У моего отца была трофейная немецкая. Кучу денег стоит теперь.
– Ладно, – не расслышав, махнул рукой Трубачев.
– Фашист какой-то ее пользовал, а потом… Мерзость, – сморщился Огородник.
– Ладно тебе, – скопировал Валеев Трубачева.
Все рассмеялись, Саша только слегка улыбнулся, но и этого оказалось достаточно, чтобы уязвить захмелевшего Огородника снова.
– Выйдем, – предложил он Саше. – Поговорить надо.
– У, что-то серьезное намечается, – сказал Валеев иронично, чем только подстегнул товарища.
– Выйдем, или…
– Вадик, пошутил и хватит, – послышались слова Груздева.
Тот еще ни разу не видел Огородника настроенным столь решительно.
– Я его насквозь вижу, – заверял Огородник. – От него всякого можно ожидать. Ну, так пошли… выйдем.
Для придания своим словам веса Огородник показал кобуру, как проделывал в случае с несговорчивыми дальнобойщиками.
– Все, сдаюсь, – поднял руки Саша. – В пленных стрелять нельзя. Бить и пытать тоже запрещается… Так предписывает Женевская конвенция, а верховный главнокомандующий ее одобряет.
Сомнения одолевали парня, но он все же верил, что военные – люди вполне адекватные, несмотря на степень алкогольного опьянения, а шутка – лучший способ разрешить абсурдную ситуацию.
– Он же смеется надо мной, офицером, дурака из меня делает, – убеждал Огородник Груздева с Валеевым.
Оставался один вариант.
– Сержант, берите товарища полковника за правую ногу, а вы, товарищ, генерал за левую, – приказал Груздев.
– Совсем как дети, опять что-то затеяли, – умилялся Трубачев.
– Это неуставные отношения, – кричал Огородник. – Не имеете права… должно
