лица двух юношей, молча страдавшими от детской непосредственности. Но, они старались держаться, и не уронить славу гребцов ватаги самого Реса.
Сам кормщик сидел рядом с Агной, и шептался с хозяйкой дома о Альме. Оба часто кивали на девочку, затем согласно заулыбались. Юная знахарка же, сделав невозмутимое лицо, не спеша ела пирожок с начинкой из сушеных, и потом вымоченных яблок. Очень вкусно вышло, тем более с донниковым мёдом. Посмотрела и на Надара, и чуть не не засмеялась. Лишь чудо уберегло от стыдной ситуции.
– Приданое у нас большое, – чуть шепелевя, говорила Геля, – и семья у нас хорошая, никто дурными болезнями не болел. И как мне шестнадцать лет исполнится, сватов пришлёшь.
– Пришлю. А Мила как же?
– Придумаем, – обнадёжила его Геля.
Так что сватовство здесь было в самом разгаре, ну а Зия тоже не терялась. Но, надо сказать и Ялин был не против. Он выудил из сумы бронзовый оберег-черепашку на ремне и положил подарок перед девчушкой. Та в восторге надела ремешок на свою шею.
– Ну да ладно, пора нам в селение возвращаться, в свою Грустину, – приговорил Рес. как старший, одевая шапку, прикрывая бритую голову. Нет, правда имелась маленькая косичка на затылке. Только в мороз ей не согреешься, и без шапки никак. У Надара и Ялина на голове волос было не больше, так же лишь маленькие светлые косички на затылке.
– Рады были вам, гости дорогие, – церемонно произнесла хозяйка дома, – вот, на дорогу вам.
И поднесла каждому по горшочку своего мёда.
Горевестник кричал, что Ильза уснула
Вдруг под вечер раздался грохот, да такой, будто сейчас тын отвалится. Агна, в одной рубахе вскочила, надела тулуп. Ей следом поднялась и неугомонная Альма, укутавшись одеялом.
– Отворяйте! Торопимся мы! – раздался крик.
– Лют. ты что ли? – ответила ведьма, встав на крыльцо.
– Агна, я это! И со мной и Тата!
– Близнецы с нами, – только и проговорила хозяйка, и пошла открывать.
Альма помогла отворить въезд и во двор заехали всадник и всадница на статных лосях . Они тут же спешились и поклонились хозяйке дома. Это были мужчина лет двадцати пяти, и женщина лет двадцати, высокие, с луками и стрелами поверх тулупов, кинжалами и топорами на поясе.
– Зайдите в дом, с дороги- то .
Но Лют показал чёрную ленту, повязанную на рукаве, и крикнул:
– Передайте всем! Ильза уснула! Все могут простится с госпожой!
– Да когда же… – еле выговорила враз растерявшаяся Агна.
– Две недели назад. В Гандвике. Приговорено, провезти ее по всем селениям гантов, что бы люди простились с Мёртвой Царевной, увидели её в последний раз! Поезд будет в селении через неделю, но к вам заедут, не сомневайтесь!
– Подождите, хоть пирогов в дорогу возьмите!
Лют кивнул, и протянул берестяной короб девочке. Альма стремглав сбегала в дом и вернулась с съестным.
– Вот, возьми!
