не прислал приглашение на гонки колесниц, но это его появление говорило о том, что он обо мне не забыл.
– Куда мы едем? – не утерпев, спросил я.
– Отправим п-призраков на вечный п-покой.
– Но где?
– Д-доверься мне. Разве я не г-говорил, что это с-сюрприз?
Силан тем временем оглядывался по сторонам, и явно не из праздного интереса к окружающей обстановке.
– Моей с-супруги здесь нет, – сказал Клавдий.
– Я вижу, – отозвался Силан.
– Надеюсь, т-ты не разочарован.
– Нет, меня это не расстраивает, хотя я всегда рад ее компании.
Клавдий хмыкнул, и карета тронулась с места.
Спустя несколько часов пути карета начала подниматься по довольно крутому склону холма. Когда добрались до вершины, я увидел, что она замыкается в большой круг, а в центре его сверкает на солнце озеро.
Круглое озеро… отражает небо… спокойная, неподвижная вода… И на воде два огромных корабля, напоминающие силуэтом гигантских скатов-хвостоколов. Я схватился за подлокотники своего сиденья.
– Не бойся, сегодня они сгинут. – Клавдий мягко взял меня за руку.
И карета покатилась вниз.
Мы стояли на пристани, а перед нами плавали два монстра. Я снова увидел, но уже не при свете факелов, бронзовые головы кабанов и волков, которые указывали на место каждого гребца. Увидел и рубку из белого мрамора, которую в тот раз заливал лунный свет. Все, что преследовало меня в ночных кошмарах, теперь лишилось своей магической силы. Яркий солнечный свет изгнал, выжег дотла мистику луны.
Клавдий поднял руку и приказал работникам, которых собрали на пристани:
– Разорить и утопить! З-заберите все ценное, затем ув-ведите в центр озера и затопите. – Он наклонился ко мне и взял за руки. – Сенат хочет осудить Калигулу на «проклятие памяти»[4]. Он был с-сумасшедшим и жестоким, я не м-могу позволить кому-то п-публично обесчестить м-моего кровного родственника. Н-но я могу сделать это сам. Его исключат из официальных с-списков, его статуи снесут, имя сотрут с м-монументов. Все с-свидетельства его безумия, р-расточительства и жестокости будут уничтожены. С-сегодня лунное затмение, и Диана не оскорбится: она н-не увидит, что мы с-сделаем.
Мне пришлось напрячь слух, чтобы услышать его слова за громким стуком молотов и треском досок обреченных на смерть кораблей. Работники перебрасывали на берег бронзовые морды, на каждой было закреплено большое кольцо.
Клавдий поднял одну и, прищурившись, на нее посмотрел:
– М-мастерская работа. Х-хочешь такую?
– Нет! – Я даже отшатнулся. – Уничтожь их всех!
– Мы их переплавим.
Клавдий повертел голову кабана в руке, и клык зверя поцарапал ему палец.
На закате разоренные корабли с бульканьем ушли под воду посреди озера. Пузыри, рябь на воде, а потом – тишина.
– Все,
