Диане. Он по-всякому меня называл, а потом бросил в воду. Меня спас один солдат.
– Думаете, солдаты по-прежнему ему верны? – спросила Мессалина.
– П-преторианцы т-традиционно верны императору, – сказал Клавдий. – Но они могли бы…
– Я слышала, он их унижает и всячески над ними насмехается, – заметила Мессалина. – Станут ли они и дальше это терпеть?
– Зависит от т-того, с-скольких он унижает, – отозвался Клавдий.
Еще одна здравая мысль.
Тут встала женщина, которую я до того дня никогда не видел.
– Я могу предложить другое решение, если вы пожелаете с ним согласиться, – сказала она.
У нее были темные волосы, но прежде всего я отметил спокойствие, с каким она говорила, и ее осанку.
– Меня знают под псевдонимом Локуста, в целях безопасности я не стану раскрывать свое настоящее имя. Мое ремесло – приготовление амброзии, которая уже многих отправила на Олимп… Хотя на вопрос, превратились ли отправленные туда в богов, я не смогу вам ответить.
– Другими словами, ты отравительница, – заключила Мессалина. – Мы не опустимся до подобных методов. Но в подтверждение собственных слов не могла бы ты поведать нам хоть об одном… своем успехе?
– Конечно нет. Я не настолько глупа. У меня чистая репутация, и мне никогда не выдвигали обвинений. Только круглая дура может объявить на весь свет, что приложила руку к тому, что все считают естественным ходом вещей. Доверьтесь мне, а я продемонстрирую вам свое умение на любом животном, какое вы выберете. Кроме того, вы можете заказать средство очень медленного действия, среднего или мгновенного. Все зависит от… от события, соответствующего вашим целям.
– Мы могли бы на это пойти, – сказала Мессалина.
– Я не с-стану в этом участвовать! – возвысил голос Клавдий. – М-мои уши этого не слышали! Все п-поклянитесь! – Он оглядел собравшихся в библиотеке и остановил свой взгляд на мне. – И ты, маленький Луций. Я не слышал н-ничего из т-того, что было з-здесь сказано.
– Да, Клавдий, ты – мой двоюродный дед, и ты не слышал ничего, что было сказано в этой комнате. Тебя даже здесь не было!
Пойдем еще дальше.
– Именно, – сказал Клавдий и похромал в сторону столовой. – Мессалина, м-мы в-возвращаемся в Рим.
– Да, любовь моя, – отозвалась та. – Рим… В наши дни никто не знает, что нас там ждет.
– Не беспокойся так, дорогая, – сказала тетя. – Ты жена Клавдия, а потому в безопасности. Для Калигулы твой супруг – ручная зверушка, убивать его скучно, гораздо веселее унижать.
Мессалина поджала губы и кивнула.
– Силан тоже в безопасности, и на том спасибо.
Ко мне подошла Локуста:
– Что ж, малыш, ты вошел в эту комнату и высказался, хотя я видела, как у тебя тряслись колени. Это очень смелый поступок. Только настоящий смельчак способен на такое, пусть и с трясущимися коленями.
– Я сказал правду. И я ненавижу Калигулу. Нельзя,
