меч воздев над миром,
Ты грозным высился ориентиром,
Полсвета взяв в имперские тиски.
Но от жестокой варварской руки
Зенит перевернулся, стал надиром.
А ныне вьется флаг в просторе сиром
Трехцветный – Провиденью вопреки.
Алкая власти, некогда орел
К двойному свету рвался в синеву,
И мир дрожал перед твоей десницей.
В Едином ты величие обрел, —
Паломники идут склонить главу
Пред Пастырем, томящимся в темнице.
Монте Марио
Сонет на слушание Dies Iræ[26] в Сикстинской капелле[27]
Но, Господи, зардевшийся бутон,
Голубка и печальная олива, —
Любовь Твоя в них столь красноречива,
Что я не карой – кротостью сражен.
Тобою виноград отяжелен,
Ты – в звуках птичьего речитатива,
Гнездо свивает птица хлопотливо, —
Лишь Ты один пристанища лишен.
Приди, когда осенний краток день
И листья желтизной обведены,
Поля пусты, и одиноки – дали.
Когда снопы отбрасывают тень
В серебряном сиянии луны, —
Прииди, Жнец. Мы слишком долго ждали.
Пасха[28]
Под пенье труб серебряных народ
Благоговейно преклонил колена.
Поверх голов я видел, как степенно
Епископ Рима движется вперед:
Торжественно свершает крестный ход
В расшитой ризе, в альбе белопенной,
Священник и король одновременно
С тремя венцами в блеске позолот.
Но, словно сдернув прошлого покров,
Я очутился с Тем, кто шел вдоль моря,
Сбив ноги, утомлен, простоволос.
«У лис есть норы, и у птицы – кров,
Лишь мне бродить, с бездомностью не споря,
И пить вино, соленое от слез».
Стезям Твоим, Спаситель, научи!
Душа моя не ведает исхода.
Тяжка Генисарета несвобода,
И тает жизнь, как бледный воск свечи.
Иссякли в сердце светлые ключи,
Зане его испорчена природа.
Мне быть в аду, иль я уже у входа? –
Господень суд свершается в ночи.
«Он спит, иль занят чем-то, как Ваал,
Не отвечавший на слова пророков,
К нему взывавших на горе Кармил?»
Подарит тьма, в сиянье покрывал,
Ступни из меди, исполненье сроков
И безотрадный взор, лишенный сил.
Передо мной был
© Перевод О. Кольцовой.
День гнева (
Перевод О. Кольцовой.
© Перевод О. Кольцовой.
Из тьмы (
© Перевод А. Серебренникова.
Новая жизнь (
