падает в пятки. – В городе запрещено хранить еду, все едят в столовой.
– Что-то ты, паря, темнишь. – В два прыжка Мамонт оказался рядом и схватил художника за горло. – Ты что, за бесплатно тут торчишь до поздней ночи, а? По-любому вам пожрать дают, или вы дураки полные?
– Бесплатно, – прохрипел Коля, задыхаясь. Перед глазами поплыли круги, и он вцепился в руку нападавшего, пробуя ослабить хватку. – Спа… сите…
Воздуха не хватало, глаза резало от боли, капилляры лопнули, а Мамонт продолжал давить.
– Я тебя спрашиваю последний раз. Где прячете еду?
Неужели всё, пронеслось в голове Николая. Смерть придет от рук здоровенного негодяя, одержимого наполнением желудка, и нет ни единой надежды на спасение. Вася по идее должен вернуться… Или Антон… Всё…
– Лазарев, отпустил Трушкина. – Рубен щёлкнул затвором и вошёл в комнату. – Считаю до трёх, потом нажимаю на курок. Раз, два…
– Как девочка за оружие хватаешься. – Мамонт разжал пальцы.
Художник съехал по стене, хватая ртом воздух, и жадно задышал. Старуха с косой отступила, и сознание прояснилось. Коля увидел могучего и жестокого Лазарева, Рубена с пистолетом в руках и испуганного Антона на заднем фоне. Горло болело, и во рту отдавало металлом, но как прекрасно было вдыхать воздух и жить, несмотря на униженное достоинство.
– Охранников в городе можно переодевать в Машек, – не отступал Мамонт. – Чуть что за пукалку хватаются и стайкой нападают. Ха! Девчонки! И ты баба, а не мужик! Слабо сразиться один на один, или тебе по инструкции не положено? Боишься, что к стенке прижму и кишки наружу выпущу?!
Рубен рассмеялся, и от выстрела Лазарева спасли только свидетели в лице Антона и Коли. Стражник убрал оружие в кобуру.
– После ужина диктатор уйдёт, и я в твоём распоряжении, – сказал он, и из голоса пропали нотки весёлости. – Бьёмся один на один без оружия. Если что-то натворишь во время еды, пристрелю лично, сделаю подарок.
– Ставлю на то, что упадёшь через минуту, – ответил Мамонт. – Обещаю вести себя культурно и не нарушать режим, товарищ начальник.
Лазарев прошёл к выходу, толкнул зазевавшегося Антона и скрылся. Рубен подмигнул Николаю и направился следом. Для кого-то из них вечер обещал печальные последствия, и в этот раз друзья не были уверены в победе охранника. Нереальной глыбой казался Мамонт, горой Эверест, которую не покорить без стальных кулаков, а Рубен напоминал малыша. Разница в весе и росте в любом виде спорта давала большое преимущество.
Антон помог художнику прийти в чувство, и кужину Коля отошёл. В медпункте его осмотрел врач, выдал лекарство, наказав прополаскивать горло два раза в день, и разрешил денёк отлежаться в больничке. Николай отказался и вернулся к ребятам.
После окончания смены, когда прозвенел звонок на отдых, работники собрались уходить, но Лев Андреевич, наведавшийся с проверкой, попросил Колю остаться. Тот
