Чрезвычайный режим, господин! Усиление бдительности! Есть распоряжение действовать предельно жестко… Особенно, если самоход чужеземный.
– И в чем же причина такой прыти?
– Не могу знать, господин! – отчеканил Радим, но потом сверкнул глазами в сторону своего напарника и, понизив голос, сообщил. – Позавчера было совершено покушение на кого-то из княжеской семьи…
– Вот как? – нахмурился Финист. – Что значит "на кого-то"?
– Нам не сообщали. Слухи, господин. Но приказ был: чужеземцев досматривать с пристрастьем.
– Там хоть все живы-то? – подал голос Калина.
Десятник бросил на Калину суровый взгляд и процедил:
– Нам не сообщали.
– Ладно, – вздохнул Финист. – Там разберемся. Калина, садись справа. Ты не знаешь улиц Усть-Ижорска. Я сам поведу.
Глава 2
– Есть хочется… – тоскливо сказал самый маленький из детей, худенький рыжеволосый мальчуган.
– А ты спать вон ложись, – со злостью буркнул паренек лет пятнадцати. – Глядишь, каша приснится. Может даже с маслом.
Никто не засмеялся. А рыжий мальчик сжался и тихо заплакал.
– Май, не трави младших! – строго сказал старый учитель.
– А что он ноет? – огрызнулся парнишка.
– Ох, наказать бы тебя!..
Паренек встал, пожал плечами:
– Как скажете, учитель. Могу наносить воды…
– Сядь, Май, – вздохнул учитель. – Что такое с тобой сегодня? Ты просто несносен. Ты ведь моя правая рука, а ведешь себя недостойно…
– Накажите меня. Я могу наносить воды. Прямо сейчас, – упрямо повторил паренек.
– Что ты привязался к воде? Не нужна нам вода. Ее и так вдоволь. Просто успокой Пчёлку.
Май надул щеки и шумно выдохнул. Скорчив брезгливую гримасу, он опустился на свое место, пододвинулся к рыжему мальчугану, положил руку на его дрожащее плечо. Малыш сразу же подобрался, торопливо зашмыгал носом, стараясь взять себя в руки. Май несколько секунд смотрел на его отчаянные попытки успокоиться, потом порывисто обнял и прижал к себе, зашептал что-то ему на ухо. Пчёлка горько заревел, обхватив Мая ручонками, но удивительно быстро унялся.
Учитель с облегчением перевел дух. Он очень страдал, когда в их общем доме дети не ладили друг с другом. Май был парень с норовом, ему ничего не стоило сказать какую-нибудь резкость или обидно съязвить. Правда, за время, пока Май жил в приюте, он хотя бы научился просить прощения у товарищей. Но сам он носил в сердце какую-то горькую обиду. Похоже, он никого не собирался прощать. И не хотел никому ни о чем рассказывать. Даже Пчёлке, который ни на шаг не отходил от своего нового старшего друга.
Старый учитель не лукавил: Май действительно стал его правой рукой. Мальчик был уже почти взрослый, смышленый и старательный. Уже несколько месяцев Май один справлялся со всей мужской работой по хозяйству. Носил воду с родника, пилил и колол дрова, латал дырявую
