будет кухонный блок. На втором этаже у нас комнаты гостей, в восточном крыле – хозяйские покои, но подниматься туда позволено только горничным. Вот там, слева от окна, будет коридор, через него в северное крыло выходит…
Вистра поистине горела своей работой. Ни позднее время, ни внезапный подъем, ни мое измученное лицо не уняли её задор, и та принялась немедленно раздавать наряды и инструкции новой подчиненной. Экономка бодрым шагом ступала по длинному темному коридору, жестами указывая расположение комнат. Хотя, разговаривала она больше сама с собой – я с трудом успевала поспевать за домоправительницей, задумываясь больше о своей дальнейшей участи, нежели о наставлениях экономки. Всю жизнь скрывалась от оборотней, чтобы потом оказаться в заточении под одной крышей с самыми сильными. Вот уж судьба-злодейка.
– Ты голодная, небось? – Вистра внезапно остановилась посреди одного из бесчисленных коридоров.
– Нет, можно я просто уйду домой? Вы не хотите меня здесь видеть, а я не хочу тут оставаться, – тихо ответила.
Она лишь отрицательно помахала головой:
– Слишком поздно.
Вистра немного помолчала и позвала меня за собой. Мы тихо прошли два лестничных пролета и остановились у небольшого балкона. Он выходил на хозяйские помещения.
Темная ночь окутала замок своим мраком, заставляя каждый уголок выглядеть загадочно и таинственно, проникла в каждый камень, каждую тень. Где-то вдали раздавался стон ветра, будто призрачные голоса нашептывали издевки, не оставляя ни единой дыры для покоя и спокойствия в душе. С балкона виднелись несколько бараков, погруженных во тьму, и далекая гора, которую обрамляли силуэты четырех высоких шпилей. Ветер трепал тряпки на столбах, и при сильных порывах вместе с тканью на шпилях качались темные пятна. Я попыталась всмотреться в непонятные кляксы, и осознание увиденного заставило отпрыгнуть от перил. Четыре шпиля пронизывали человеческие тела. Луна бледным светом освещала эту зловещую картину, сжимая сердце холодными пальцами страха и тревоги.
– Они… – я запнулась.
– Бежали. А теперь висят в назидание остальным. Те, кто переступает порог королевского дома, видят и знают слишком много, чтобы им позволили так просто уйти, – женщина горько усмехнулась и отвернулась от ужасной картины.
– Еще полчаса назад я могла бы с легкостью выставить тебя за дверь, но вмешался дознаватель, чтобы тому Виллему пусто было… Он не отпускает тех, кто может стать опасностью для короны. Живыми уж точно, – она глубоко выдохнула. – Так что пути обратного нет. Уже нет. Если не глупая – живи тихо, работай исправно, в неприятности не попадай. Станешь хорошо управляться – выделят жалование, а пока – за кров и еду. Так что, голодная?
– Нет, мне бы поспать немного… – я помнила, как принимала меня госпожа-экономка в первые минуты, а сейчас уж точно не смела просить о большем. Паралич после увиденного еще сковывал тело и душу, а вместе с ним бесповоротно исчезала надежда, как первый снег
