заблестели. Они менялись, становясь то темнее, то ярче. Тоже оборотень?!
Нет, нет… На мне амулет, ладанки, он смог почувствовать! Спиной прошлось на приятное покалывание, и я снова хотела ухватиться за повязку на шее – дурная привычка, за которую меня всегда ругала Нонна.
Он снова порывисто вдохнул и тряхнул головой, словно только что проснулся:
– Хорошо.
Мужчина присвистнул, и из темноты появилось несколько всадников. Он молча кивнул в сторону дома, и те снова растворились в ночном мраке. Он перевел взгляд на меня и снова принюхался, я же невольно втянула голову в плечи, будто бы это могло меня спрятать.
– Отпустите, – продолжала так же рассеяно смотреть на него, улавливая каждую тень на мужском лице. Страх вперемешку с усталостью заглушил изначальную радость спасения и облегчение.
– Куда? Со мной поедешь, – он поморгал несколько раз, пристально наблюдая, и отошел назад к лошади.
Вряд ли я имею право голоса в сложившейся ситуации, но нужно попытаться:
– Мне бы домой…
– Далеко дойдешь? Ты себя видела? Подлечиться сначала нужно, – мужчина ответил тоном, не терпящим возражений, и принялся поправлять сбрую.
– Пожалуйста, – к глазам подступили слезы. Никакой он не спаситель, оказывается – из одного плена в другой.
Он снова отрицательно покачал головой.
– Со мной поедешь. Подругу твою тоже следом привезут.
Я поежилась, когда по телу прошла волна озноба. Его голос стал другим. Холодным и тихим.
Куда меня повезут? Зачем? На фоне последних событий эти вопросы уже показались бессмысленными. Лишь бы выжить.
Мужчина подвел свою лошадь ближе. Кобыла не переставала нетерпеливо гарцевать на месте. Чтобы прогнать гнусные мысли, я начала рассматривать животину.
Это было самое прекрасное животное, которое мне приходилось когда-либо видеть. Мощное тело, покрытое густой шерстью цвета серебра, что подчеркивало породистость лошади. Грива, казалось, сверкала ярче звезд на ночном небе. Ее голубые глаза были глубокими, как бездна, словно окно в душу величественного зверя.
После осмотрела себя – порванные штаны, густо усыпанные кровавыми разводами и темными пятнами, рубашка, что насквозь пропиталась потом и запахом гнилых досок. Руки были настолько грязными, что с первого раза было бы сложно правильно угадать оттенок кожи. Волосы давно выбились из косы и спутались между собой и с сеном. О лице я и задумываться боялась – лишь знала, что опухло оно не просто так.
Вряд ли я когда-либо снова увижу прежнюю Ри. Словно все, что я перенесла за последние дни, оставило на мне несмываемые пятна. На теле и на душе. Мне стало стыдно пачкать сказочно красивое создание собой.
– Я грязная, – неловко пробормотала и прижала испачканные руки ближе к телу. Враз стало обидно из-за своего вида.
– Я тоже, – незнакомец улыбнулся. Так хотелось верить, что он не окажется очередным
