что возвышаются над горизонтом, словно неприступные стражи, видела лабиринты извилистых улиц, усаженных каменными домами. Мне рисовались рыночные площади с толпами торговцев, магов, воинов и простых жителей, укутанные ароматами экзотических специй и запахом кожи с металлом. Вокруг столицы должны были быть расположены древние замки и крепости с толстыми стенами и столетней историей, создавая атмосферу величественности и неприступности.
Но взору показался чудовищный сон.
Узкая улочка извивалась между темных зданий, как артерия зловещей энергии. На стенах полуразрушенных деревянных домов вздымались мрачные тени, словно крики погубленных душ, а в окнах горели редкие призрачные лампы, расплываясь в бездонной ночной тьме. Шорох грязи и стон скрипучих дверей создавали симфонию мрака, а запах гнили и порока витал в воздухе, словно проклятие из забытых кошмаров. Я сразу осознала, что именно здесь, в этом проклятом богами уголке, расцветали те самые тайны и сделки, заключаемые на грани закона и нравственности. По этим улицам бродили тени невиданных раньше существ, мерцая в свете одиноких ламп, и голоса, несущие предательство и безысходность, звучали отовсюду словно шепот демонов. Помощи тут искать было не от кого.
Компания кродов остановилась у неприметного дома на углу улицы. В нем не горели свечи, изнутри не доносились голоса, окна были наглухо зашторены, и только восходящая луна, как невольный очевидец девичьего горя, отражалась от стеклянных форточек и тихо за нами наблюдала. Грег пять раз постучал в облезлые деревянные двери – три медленных удара и два быстрых. С другой стороны послышалось лязганье ключей, и из дверного проема выглянула лысая голова. Вслед появился и сам привратник.
Огромный мужчина непонятной расы грузно выплыл из темноты дома, сопровождая свой выход громким сопением и лязгом ключей. На необъятной талии висел увесистый ремень с кучей отмычек. Широкие серые штаны шуршали при каждом движении, а грязная рубашка кое-как сходилась на обрюзглом теле. Маленькие глаза пробежались по кругу, и он надменно цокнул языком:
– Это все?
– Все, что есть, – огрызнулся Грег. Кроды переглянулись между собой.
– Н-да, –толстяк снисходительно усмехнулся и начал переставлять тяжелые ноги через порог. – Ну посмотрим.
Он прошаркал к Аше и принялся небрежно ощупывать ту – за руки, бедра, живот, трогал волосы. Она оторопела, сжалась и дрожала – толи от холода, толи от страха. Девчачье лицо посерело, и в иной раз она бы легко слилась с ночными сумерками. Спустя несколько минут бесстыжего облапывания он повернулся к полукровкам:
– Сорок.
Харт недовольно зарычал:
– Пятьдесят. Она молодая и здоровая.
– Она костлявая, – насмешливо ответил покупатель.
– Сорок пять и ни одним серебряным меньше. Не хочешь – предложим другим, – Грегу, единственному из тройки, удалось сохранять спокойствие.
Толстяк
