style="font-size:15px;"> От количества позолоты в помещении начало резать глаза, словно мы попали не в каминный, а в тронный зал – настолько пространство переполняла роскошь. Излишняя роскошь. Везде, куда бы не уткнулся взгляд, виднелась резьба с золотыми узорами. У стены стоял камин, который тоже украшали узорчатые колоны и красочные мозаики, что ярко переливались на солнце и в свете канделябров. Позади него возвышалась огромная картина с серебряным резным орнаментом. Под ногами расстилался пышный ковер с золотистыми нитями, а вдоль стен стоял мягкий мебельный гарнитур с большими подушками молочного цвета. В этом изобилии света и богатства начинала кружиться голова. Все выглядело дорого, и вместе с тем избыточно, чрезмерно, словно мы попали в место для хвастовства сокровищами, а не для жизни. Неуютная и холодная выставка богатств.
От холодной воды кожа на руках потрескалась еще вчера, и стоило только опустить руки в ведро, как раны снова неприятно защипали. Такие знакомые ощущения. Дома мне тоже часто приходилось работать у озера.
Лила щедро выплеснула воду на деревянный паркет и принялась водить по луже темной тряпкой. Она заняла часть комнаты у камина, я же осталась у двери. Мне не приходилось раньше бывать в королевских покоях, поэтому в уборке таких мест я мало что понимала, и, не придумав способа получше, решила повторить за напарницей, и с лихвой плеснула из ведра.
Секунда. Щелчок дверной ручки. Всплеск воды.
Передо мной стоял мужчина. Лет тридцати на вид. Светлые вьющиеся волосы были аккуратно уложены по пробору, воротник белой рубашки выглядывал из-под темного аскота, закатанные по локоть рукава обнажали красивые руки с бугорками вен. Темно-серый твидовый жилет хорошо дополнял высокую стройную мужскую фигуру. И только штанины брюк покрылись темными пятнами, а с блестящих ботинок струйками стекала вода.
На лице незнакомца читался плохо скрываемый шок и недоумение.
Осознание содеянного пришло поздно и обухом ударило меня по голове, когда Лила уже вовсю кланялась мужчине.
– Господин! Простите, о милостивые боги! Мы искренне просим прощения! Нас отправили вымыть пол и не сказали, что вы прибыли. Служанка новенькая, и… Простите, произошла ужасная ошибка, – девушка затараторила, что есть силы, и принялась смахивать воду с его ботинок.
Я отставила ведро и поклонилась как можно ниже, тихо пробормотав:
– Простите, господин. Я не хотела вас намочить, – закусила губу и зажмурилась, будто бы это помогло мне спрятаться, проклиная на чем свет стоит свою неудачливость – план неприметно затеряться рушился на глазах, так и не успев привестись в исполнение. Надо же было умудриться обляпать мужчину, да еще и не абы кто, судя по его одежде и реакции Лилы. Хоть бы не сильно злился, не принюхивался, хоть бы пронесло, пронесло…
Мужчина лишь громко вздохнул.
– Хорошо, довольно, – его голос был мягким, хоть и не таким низким, как у Виллема, но тоже приятным. – Сам виноват,
