двух пьяных прохожих. Алекс приказывает: «Спусти трусики». Она подчиняется, сгорая от стыда, что ее нижнее белье может оказаться не первой свежести.
Финал событий Хулия подытожила одной фразой:
– А потом он мною воспользовался по полной.
– Стоя? – спросил я.
– Лежа на голом полу. Он даже не заметил поблизости матраса, на котором я загораю. Не мне же было указывать ему на удобства, так ведь? – заявила она крайне рассудительно.
– Как безрассудно ты поступила, приведя в дом мужчину в три часа ночи в кромешной темноте! – осудила сестру Талия.
– В этом не было ничего опасного. Дома спала мама и работал папа. Достаточно было закричать, и они пришли бы мне на помощь.
– И почему ты не закричала? – потребовала объяснений Талия тоном окружного прокурора.
– Зачем мне было кричать? Ведь он мне ничего не сделал. Если бы я заорала, Алекс принял бы меня за сумасшедшую.
– Но когда он предложил пойти на крышу, у тебя была возможность убежать или позвать на помощь, – настаивала Талия.
– Я не решилась, – возразила Хулия. – Меня учили, что сопротивляться насильнику опасно. Сотни женщин погибли, потому что защищались.
– Сдается мне, ты сильно облегчила ему задачу. Алекс, наверное, думает, что соблазнил тебя, что ты с готовностью вступила в игру, – злобно предположила Талия.
Я не отказал себе в удовольствии заткнуть жену.
– Талия. Перестань перебивать сестру. Имей совесть. Вместо того чтобы вести допрос, лучше бы позвонила врачу. У нее наверняка травма. Давай займемся конкретными делами.
– Позвонить врачу? Ты считаешь, ее ножом резали? Этот тип занимался с ней любовью. И больше ничем. Нет повода сдавать ее в интенсивную терапию.
– Если бы я приползла, истекая кровью, ты была бы ко мне добрее. Господи, почему ты не позволил этому козлу выпустить мне кишки? Тогда моя сестра была бы довольна, – Хулия опустилась на колени и ударила себя кулаками по ляжкам.
Я схватил ее. Она рыдала в порыве бессильного гнева и пыталась вырваться. Я сжал ее запястья с такой силой, что ее руки посинели.
Обессиленная, Хулия сидела на полу. Талия присела на корточки рядом с сестрой, но не обняла ее. Она не умела выражать семейную привязанность ласками. Талия выразила ее словами:
– Прости меня. Я была строга с тобой, но это не специально. Мне часто приходится иметь дело со случаями изнасилования. Эти преступления приводят меня в бешенство. Я становлюсь непреклонной, не останавливаюсь, пока не добуду улики против преступника. При этом несчастным жертвам стоит большого труда подробно рассказать о слушавшемся. Они делают размытые описания, которые запутают любого судью. От этого я прихожу в отчаяние. Мне делается страшно, что обвинить насильника
