всего ничего. Никого да ничего не знаю…
– Зачем же тебе кольцо?
Николай знал и понимал отношение Апраксина к любовным делам, поэтому не хотел говорить истинной причины.
– Отцу подарок.
– Позволь, по какому же такому поводу?
– А зачем повод? Чтоб родному отцу подарок сделать, тут и повод не нужен.
«Отцу подарок… А то я не знаю! Думает, я не догадываюсь, зачем ему кольцо!»
– Это ты подметил верно, здесь и повода не надо. Сходи в лавку на – вой улице. Очень приметная такая лавка, да и с тебя там много не возьмут.
– Благодарю, Григорий Тимофеевич, выручили!
– Отчего же не выручить?
Николай был очень доволен, что дело его осталось теперь за малым.
IV
В широком каменном доме близ окраины города проживал князь Гаврила Васильевич Романов со своею супругой Ольгой Петровной и дочерью Татьяной. Человек он был знатный и всеми чтимый, устраивал большие, громкие балы и, хоть был известен, как большой любитель сплетен, всегда оставался ко всему справедлив. Уж нельзя сказать точно, в чём заключалась эта самая справедливость, однако о чём бы Гаврила Васильевич ни говорил, светский человек с ним соглашался, считая, что его мнение не может подвергаться какому-либо спору. Своим положением в обществе князь очень дорожил и до недавнего времени был о нём совершенно спокоен. Но дела его стали расстраиваться. Появились убытки, долги, и всего за год князь оказался в крайне уязвимой позиции. Чтобы не показывать на то виду, он не прекратил посещать встреч высшего общества. Свою жену Ольгу он также продолжал водить на балы, не отказывая ей в новых нарядах, но в свои дела её старался не посвящать. Она, конечно, знала, что они пошли на спад, но и догадываться не могла, что спад этот был столь значителен. Романовы, чтобы не терять в высшем свете, тщательно скрывали эту проблему. Полную же картину мог видеть только Гаврила Васильевич, и картина эта его ужасала.
Дочь же их, Татьяна, балов не любила и потому бывала на них нечасто. Зато любила она свою комнату; лежать на просторной кровати, напротив которой в углу стояли образа, и мечтать. Свои мечты записывала она в журнал, рисовала в нём и словно жила в каком-то отдельном, идеальном мире. Аккуратные черты её узкого, всегда бледного лица были совсем невыразительны, за исключением больших голубых глаз. Тонкие руки и стан, невысокий бюст и широкие бедра – всё, что можно выделить из неприметной внешности княжны.
Жизнь Татьяны была сравнима с медленным потоком реки, текущим равномерно, спокойно, тихо, и никуда не торопясь. Но спокойствие это нарушил приезд из Петербурга племянницы Гаврилы Васильевича – Анны Романовой. Что же можно сказать об этой персоне? Поклонников за ней водилось немало: стройные формы, откровенные наряды, раскрепощённое поведение и, конечно же, большое приданное мало кого могли оставить равнодушным. Она жить не могла без кутежей и балов, и, когда Гаврила
