впервые, но знакомство оставило в нём хорошее впечатление. Это неудивительно: Анна всегда умела держать себя важно, но не строго, умела вести любой разговор и при этом не обнажать своей глупости. Но не на это Николай обратил своё внимание. В речах Анны он так или иначе не находил ничего умного, однако ему доставляло удовольствие лёгкость общения с ней. Её, в свою очередь, особенно интересовали кипенный костюм Вишневского и его ухоженная внешность. «А этот Nicolas очень недурён. Право сказать, даже весьма приятен. Intéressant!»2 – решила Анна.
Татьяна же была только счастлива, что он и её кузина смогли сдружиться без каких-либо сложностей.
– Ты расскажи, как Пётр Семёнович поживает, – обратился к Вишневскому князь. Преимущественно он каждому говорил «ты», если только не чувствовал, что собеседник может быть в чём-нибудь ему выгоден.
Николай, словно вспомнив что-то, едва заметно засмущался, но тотчас ответил:
– Не могу ничего сказать. За то время, что я в Москве, почти не получал от него никаких известий… Одно лишь получил недавно, но и из него мало чего узнал, – прибавил он.
– Ну, а что же тебе Москва? Как ведь она далека от деревни. Пропасть! Здесь тебе и жизнь! Здесь тебе и общество! Здесь тебе и люди! Куда уж деревне: совершенно иная жизнь.
– Позвольте?
– Что же здесь мудрёного? Да в этом городе на каждом шагу можно найти что угодно. А балы! Ох, моё почтение.
– Позвольте, Гаврила Васильевич, я с вами не соглашусь. Что же, по-вашему, деревня совсем медвежий угол?
– Я, может, и не в том смысле выразился, друг мой.
– Да вы ведь ясно это сказали: где Москва! и де-ре-вня…
– Что ты, друг мой. Ты меня совсем неправильно понял. Я лишь хотел сказать, что Москва чудный город, и только.
– Да, но всё-таки в ваших речах…
– Сейчас же прекратите! – перебила княгиня Ольга, не дав начаться жаркому спору. – Вы посмотрите сюда, – она указала на дочь, – сейчас Танечка нам сыграет.
– Ну, это пожалуй, – произнёс довольный князь.
Татьяна, немного сконфузившись, вышла из-за стола, принесла скрипку и стала играть. Стройная музыка разлилась по всей комнате. Посидев с минуту, Николай поднялся из-за стола, подошёл к фортепьяно и стал подыгрывать. «Точно недурён! И ещё как недурён!» – мелькнуло в голове Анны.
Когда музыка прекратилась, раздались аплодисменты и Гаврила Васильевич сразу же начал расхваливать таланты своей дочери. Тогда Николай взял за руку Татьяну и сказал:
– Мне нужно передать тебе кое-что…
– Не сейчас… после.
Когда обед кончился, они незамедлительно вышли в сад. Николай завёл Татьяну в беседку, взял её за руку, вынул из кармана серебряное кольцо и сказал:
– Смотри… это тебе.
Татьяна восторженно смотрела
Интересен!
