разговаривать будем? Да многим из нас русскому языку заново учиться придётся. Немецкие учителя нас скоро русскому языку обучать будут…
Кутузов скривил мину и как бы про себя заговорил:
– Крамольные речи мы тут ведём. Дай Бог, что среди нас доносчиков не окажется. Бокум нас за это опять под арест посадит. Послушай, гость из будущего, – он взглянул, улыбаясь, на Глеба. – Ты на нас обиду не бери, что мы тебя всё время прерываем. И до конца не дослушали… Главное, что я из сказанного тобою усвоил – это похожесть и повторение истории. Вся история – это война за собственность между людьми и между государствами. Каждый норовит отхватить себе кусок побольше и пожирнее. А чтобы страсть к обогащению и кровожадность в глаза не бросались, мы наши деяния в правильные словесные одёжи облекаем – моральные, этические и философские. Таким способом для самоуспокоения оправдываемся. Во всех воззрениях на общественное устройство культ рационализма господствует. Я против того, чтобы общество под флагом голого разума создавалось! При строительстве гражданского общества сообразно руководствоваться не разумом, а сердцем. И верой в Бога, его помыслами и заповедями! Без всякого церковного принуждения. Нужно такое общество построить, в котором ни наёмников, ни рабов не будет. Бюрократическое, полицейское государство должно исчезнуть! Навсегда! Истинная вольность состоит в добровольном повиновении законам Божества. Создатель не ошибается! Святые законы – это гарантия прав человека и гражданина.
Ушаков с сомнением на лице:
– Не верится мне, Григорий, что люди святые законы без принуждения соблюдать будут. Начитался ты идиллий Геллерта! Не преодолеть человеку конфликт бедности и богатства…
За столом разгорелась жаркая дискуссия. Каждый из присутствующих желал высказать своё собственное мнение по данной проблеме. На Глеба никто не обращал внимания, как будто его тут не было.
Глеб почувствовал недовольство Триона:
– Похоже мы с тобой, Глебушка, лишние на этом умственном пиршестве. Я-то, грешным делом, подумал, что они заинтересуются нашим будущим и от вопросов отбоя не будет. Не понятен мне этот феномен. Приземлённые ребята. Далёкое будущее их не интересует. Как справедливо запоэтизировал это поколение Михаил Юрьевич Лермонтов: «Печально я гляжу на наше поколенье! Его грядущее – иль пусто, иль темно. Меж тем, под бременем познанья и сомненья, в бездействии состарится оно». Вставай Глебушка! Уходим, молча, по-английски. Сначала в отхожее место. Переваренное пиво просится на волю. Какая тут у них антигигиена!
Глеб, незамеченный никем, вышел из-за стола, подошёл к официанту, расплатился и покинул погребок.
«Огненный шар»
Глеб брёл по тёмному переулку в направлении постоялого двора. Шел дождь. Студенческий мундир, подаренный ему Фёдором Ушаковым, изрядно промок. Башмаки хлюпали. К горлу
