своём дочь. – Я уже полгода с ним знакома. А встречаемся – второй месяц. Кстати, Дима о том в курсе.
– Ну, хорошо, – с трудом опомнилась встревоженная родительница. – А если… А если мы с папой не захотим его видеть в своём доме?
– Мамочка, – ласково поцеловала её Татьяна, – Алёша и сам предлагает нам жить отдельно. Он хочет снять комнату.
– Снять ко-комнату, – засипев перехваченным горлом, окончательно пала духом Людмила Михайловна. – Он предлагает… А на что он снимет комнату? А деньги? Деньги! Об этом ты подумала?
– Алёша получает повышенную стипендию. Ещё он прирабатывает дворником. А летом ездит на заработки со строительным отрядом. И потом, Алёшенька…
– Да что ты заладила: «Алёшенька да Алёшенька»! – не выдержав, прервала дочь Серебрякова-старшая. – О-ох! Хлебнёшь ты с ним горя…
Так в хитроумно расставленную Людмилой Михайловной ловушку на крупное, но выдрессированное и безобидное животное в виде Димы Озерова нежданно-негаданно угодил дикий рысёнок: и не выгонишь запросто, и пристрелить закон не позволяет. А надо бы – ибо, того и гляди, хищник самою загрызёт.
И ведь как в воду глядела Людмила Михайловна. Хоть Серебряковы тогда и уступили дочери, выдав её за Подлужного. Хоть и выделили молодым лучшую комнату в профессорской квартире. Только семейная идиллия длилась недолго. Очень скоро Алексей всем «показал зубки».
В тот день в гости к Серебряковым пожаловали родственники Людмилы Михайловны – её средняя сестра Ирина Михайловна Оборотова с мужем, сыном и снохой. Хозяева, молодожёны и визитёры уселись за экспромтом накрытым столом на просторной кухне. Получилось четыре супружеских четы.
Сын Ирины Михайловны – Анатолий Оборотов – чрезвычайно тучный для двадцатисемилетнего возраста мужчина, вскоре завладел вниманием застолья. Он принялся похваляться на тему о том, как ему удалось заполучить румынское красное вино «Рымникское», от дегустации которого хозяйка пришла в восторг.
– Тёть Люд, щас ежели не подсуетишься, то и дефицит – мимо кассы, – фанфаронисто распространялся Анатолий, наполняя бокалы дам и тесня посуду на столе выпирающим животом. – А у меня, где надо – схвачено. Блат. Само собой – не за так. Ты – мне, я – тебе. Без фарцы ж 45 никуда. Щас же хорошее детское питание рвут из рук. Оно ж за счёт госдотаций дешевле воздуха. А у меня – доступ. Через тройной обмен винишко и достал. Да ещё несколько ящиков с наваром перепродал. Чистенько. Комар носу не подточит. Хочешь жить – умей вертеться. Верно, тёть Люд?
– Д-да, – буркнула та, недовольная собственной оплошностью, спровоцировавшей племянника на глупую хмельную откровенность.
Людмила даже губу прикусила, поскольку возглавляла организационный отдел Среднегорского горкома КПСС. Той самой партии, что впервые в истории человечества провозгласила: доминионы (союзные республики) должны прогрессировать быстрее метрополии (Россия). Той самой партии, что пренебрегала
