мертвеца. Хоть мороз и сберёг тело, шкуры были выделаны отвратно – вероятно, скорняку тогда отрубили руки.
Леонардо спускался по лестнице, когда в голове вдруг задрожал ментальный канал. Колдун остановился, изучая причину беспокойства. Воспоминание. Свежее, точно вынутое из тёплой груди сердце. От следившего за хижиной ворона. После нападения такое игнорировать нельзя – информация излилась в разум: обрела форму Ли, стоявшей посреди травы. Предчувствие беды сконцентрировало всё внимание на лице. К счастью, оно исключало необходимость немедленной телепортации. Зачем же тогда потребовалось устанавливать контакт таким странным образом?
Ответ пришёл вместе с голосом. Ответ, который, ввиду ранее услышанных доводов, весьма уклончивых, оказался неожиданностью.
«Дом ждёт тебя в любое время», – тепло произнесла женщина, и воспоминание растаяло.
Крайне приятная весть. Ли приняла решение стать ближе, и физически, и морально, сделав очередной шаг в сторону надёжного партнёра. Теперь, когда она носила под сердцем второго ребёнка, появилась уверенность, что потеря первого не станет большой трагедией. Возможно, даже будет принята с честью, если взять во внимание грандиозность причины.
И, конечно же, в новый дом следует войти с очередной победой – колдун продолжил спускаться, пока ступени не сменил шероховатый пол.
Мелкую лужу, где тусклой искоркой плясало отражение факела, всколыхнул уверенный шаг вперёд. Леонардо направился в самый конец длинного коридора, мимо десятков решётчатых камер, к самой главной, центральной, у которой стоял мертвец. На его голове, примяв лохмы мокрых волос, сидел Иори: наблюдал, как рядом, за толстыми прутьями, шевелится огромный силуэт.
Стоило некроманту приблизиться, виверна ощерилась во все свои шесть десятков острых зубов – тот же вальяжно сцепил руки за спиной и поймал взглядом застывшее меж прутьев дымчатое око.
– Ты уже догадался, что будет дальше, Иори, только я чувствую твой скепсис. Напрасно. В какой-то мере мы все звери. Улыбка – рудимент оскала. Хотя её отсутствие тоже неоднозначно. Ровные, как горизонт, губы олицетворяют спокойствие. Но наклони голову вперёд, и ротовая дуга предстанет тенью усмешки, а чуть задери – вкупе с приподнятым подбородком уколет надменностью. Дело сразу в двух факторах: как нас видят и кем считают.
Зомби повернул голову к Леонардо, и теперь обращённый в нужную сторону ворон внимательно смотрел на аристократичный профиль с собранными в хвост волосами. Управляемый птицей мертвец указал на свои мутные глаза чёрным, когда-то обмороженным пальцем.
– Именно, – колдун отслеживал движения боковым зрением. – Ты превосходно справляешься. Контролировать чужое тело сложно. Особенно мёртвое. Однако эти знания скоро тебе пригодятся… если ты планируешь сохранить лидирующую позицию среди моих творений, – он ухмыльнулся: – Аенге первое время потребуется наставник.
– А… ен-н… ге? – пробулькал зомби с невозмутимо сидевшим на голове вороном.
– Я
