смуглый, – поправилась она; с тех пор как они познакомились, словарный запас у неё стремительно пополнялся.
– Смуглый? – Машинально повторил он вслед за ней и задумался надолго, и можно было подумать, что он искал ответ.
Его серьезно встревожил её вопрос, к этому времени он уже убедился, что она была взбалмошная, очень импульсивная, без царя в голове и могла выкинуть все, что угодно. Он немного отодвинулся в постели от неё и очень серьезно проговорил:
– Не болтай ерунды!
Она, поглядев на его испуганное лицо, расхохоталась.
– Я пошутила, что ты!
Наступила напряженная пауза, тишина, которую она стремилась нарушить и лихорадочно искала, что бы такое сказать.
– А что означает твое имя?
– Мое имя? – повторил он вслед за ней, будто не совсем понимая, – А! Да, имя… Дорогой.
– Азик значит – дорогой?
– Настоящее, полное имя – Азиз.
– А зачем надо менять одну букву на другую?
– Азик – это уменьшительное. Ласковое.
– А почему дурачок – это хорошо, а дурак – это плохо?
Он объяснил и спросил в свою очередь:
– А что означает твое имя?
– Сэра значит – независимая, – сказала она горделиво.
– Взбалмошная, – прибавил он.
– Что это? Я такое слово не знаю.
– Ты похожа на свое имя, – сказал он, не вдаваясь в объяснения.
– Да, – сказала она, – Это так.
Она была до того эффектна и смотрелась до того сексуально, что когда они вдвоем шли по улице на неё оглядывались даже женщины – ну, просто звезда Голливуда. И он в такие минуты не мог скрыть своего маленького, жалкого, попискивающего в душе тщеславия, вот мол, смотрите, с какой я кралей… Но с первых же дней их знакомства и близости какое-то тонкое, размытое неопределенное чувство подсказывало ему, что их отношения недолговечны, что его любовь не совсем настоящая, подпитываемая тем же тщеславием, честолюбием и пижонством, и, в итоге эта любовь не проживет долго, нет, нет, не жилец она на свете, его любовь. Но пока его чувство теплилось, порой разгораясь, порой тлея, и они лежали на его кровати не рассчитанной на двоих, и от тщательно выбритых её подмышек пахло тонким и сладким дезодорантом, которого нельзя было найти в продаже, а от волос, обильных черных завитушек её волос пахло дорогими духами, которых тоже в то время не было в продаже, парфюм был французский, изысканный, и два запаха перемешиваясь, создавали невероятно чудесный коктейль с перевесом в сторону духов, он гладил мелкие, закрученные как пружинки, твердые волосы на её лобке, и любовался, глядя как она стонет, она была очень нервной и чувствительной.
– Мне кажется, – пошутил он однажды, – у тебя может быть оргазм от простого рукопожатия.
– Не так, – рассмеялась она, – не так совсем…
В дальнейшем, когда благополучно закончив учебное заведени, Азиз, или как все привыкли его называть – Азик, приобретя некоторую популярность
