замялась Верка и принялась озираться, словно что-то потеряла. – По ходу, там. – Она ткнула пальцем дальше по направлению дороги.
– Ну так пойдёмте. Чего кота за яйца тянуть? Раньше ляжем – раньше встанем.
Теперь Ванька больше всего на свете боялся остаться один и…
…вновь встретить ту кошмарную девочку.
Может, примерещилось? С высоты ведь упал, стукнулся сильно…
Ладно, чёрт с ним.
Они двинулись дальше. Посёлок тянулся и тянулся. А с той стороны забора ни в жизнь не скажешь, что тут так много дач.
– Вот, – ткнула пальцем Верка.
Дом крупнее и выше других. Деревянный. Два несуразных крыла на добрую половину дачного участка, изгородь из низеньких столбиков с проволокой, подстриженные к зиме плодовые кустики. Над крышей посередине громоздился мезонин, передней частью выпирал вперёд. Водосточные трубы вели в две чугунные ванны, что прилепились по бокам. В мутной водице плавала коричневая листва, что облетела с яблонь и слив. Деревянный нужник спрятался за деревцами в самом дальнем уголке. Коробка из листовой жести – по типу гаража, только помельче, для садового инвентаря. Полуразвалившаяся беседка. Куча хвороста вперемешку с ветками покрупнее, рядом горка поленьев от спиленного дерева. Грядки вскопаны на будущий год.
Участок как участок. Небольшой. Соток шесть. А может, и того меньше. Только дом здоровый, несоразмерный.
Всё здесь уснуло на зиму.
– Похоже на правду, – сказал Ванька. – В таком только баксы и хранить.
Они обошли дом, подёргали ручки-скобы на массивной двустворчатой двери. Заперто надёжно. Мишка достал фонарик, включил, посветил в фасадные окна. Внутри – обычная дачная обстановка. Крашеный дощатый пол, нехитрая мебель, какая-то бытовая мелочь.
– О, гля, кресло-качалка! – воскликнула полушёпотом Верка. – С детства хочу себе такое!
– Скоро купишь за баксы, – отозвался Мишка. Почему-то с недоброй усмешкой. – Лучше, чем это. Навороченное, с подогревом!
– Как внутрь-то попадём? – спросил Ванька. За всё время подготовки незадачливые воришки не обсудили способы проникнуть в дом.
– Не ссы, у меня всё продумано, – ответил Мишка. – В окошко влезем.
– Разобьём, что ль? Не громковато ли будет?
– Не надо разбивать. Отогнём гвоздики, выставим стекло аккуратненько и залезем. Мой дед в деревне так делал: бабка до города поехала, а ключ от сарая, где поросята, случайно с собой прихватила. Вот и пришлось окно выставлять, чтоб хрюшек покормить. А будем уходить – обратно вставим да приколотим. Как будто так и было. С ходу даже и не заметят ничего… Лучше, конечно, заднее окошко. Чтоб нас с дороги не видно было.
Позади дома до самой границы участка бушевала одичалая малина. Колючие стебли цеплялись за одежду, царапали руки, лезли в лицо. Приглушённо матерясь, непрошеные гости продрались к ближайшему окну. Простой отвёртки оказалось достаточно, чтобы осуществить Мишкин план. Рассохшаяся рама легко поддалась. Они вынули стекло, отставили в сторону к стенке. По очереди
