Сукин ты сын! Бушлат нацепил, тряпку красную, а сам с прежней компанией гуляешь? Наш Ростоцкий своего не упустит, да, чертяка?
– Не упущу, Шацкий, так и знай! – Ростоцкий, довольно улыбаясь, взглянул на него, вполне дружески пожав его руку, и прижал к себе девицу с коротко стрижеными рыжими волосами, которая так и льнула к нему, не упуская момента мягкими гибкими пальчиками умыкнуть со стола сыр и колбаски.
Никита усадил едва державшегося на ногах Мясникова в кресло, а сам скинул пальто, небрежно закинув его на спинку соседнего дивана, и сел сам, насмешливо разглядывая Ростоцкого.
– Вижу, что не упустишь, – снова насмешливо сказал он, со звоном стукнув бокалом по его бутылке. – Значит, держишь нос по ветру? Ай, молодец! Как тебя теперь величать? Товарищ? Комиссар? Экспрориатор?
За столом все заметно оживились. Даже Кленов, до этого с неприязнью и досадой поглядывавший на самодовольного Ростоцкого, придвинулся ближе к Никите и с довольной улыбкой отдал пару распоряжений официанту. Ростоцкий, нимало не смущаясь такого внимания к себе, уверенно влил в себя остатки вина из горлышка и смачно швырнул пустую бутылку в угол, с презрительной усмешкой предупредительно взглянув на возмутившегося было Кленова. Столкнувшись с его холодными красивыми глазами, Кленов с досадой сжал губы и ничего не сказал, отвернувшись к Шацкому.
– Я теперь – депутат Совета рабочих и солдатских депутатов и комиссар Красной гвардии, – довольно заявил пьяным голосом Сергей Ростоцкий. – И вам, товарищи, не советую ломаться, а признать большевиков, – он самодовольно усмехнулся. – Надо уметь видеть перспективы. А они вот где, – он размашисто повел рукой в воздухе. – Стоит только руку протянуть.
– Вот как? – Шацкий откинулся на спинку кресла, вытягивая длинные ноги в костюмных темно-серых брюках и модных ботинках. – Возможности, говоришь? И какие же? Силой брать то, что вам не принадлежит? – в это время мимо его кресла к столу прошла молодая, весьма привлекательного вида девица в укороченном платье темно-зеленого цвета с голыми плечами и гривой темных, почти черных волос. Подмигнув ей, Никита усмехнулся, когда она низко склонилась к нему и попыталась обнять за шею. Не обращая внимания на Ростоцкого, Шацкий прижал к себе девицу, зарывая пальцы в ее густых черных волосах. – Скучала, Люси?
– Еще бы! – жеманно отозвалась девушка, присаживаясь на подлокотник его кресла. – Говорят, вы, Никита Васильевич, уже несколько месяцев в городе, а к нам почти не заходите. Я на вас в обиде, – она забавно вытянула губки, кокетливо накручивая прядь темных вьющихся волос на палец. Наблюдая за этим жестом, Никита невольно улыбнулся и притянул к губам ее белую мягкую ладошку.
В это время комиссар заявил, бесстыдно тиская девицу, уплетавшую за обе щеки сыр и колбаски:
– А хоть бы и так. Сегодня Россия –
