флотилии. Их черные кителя и полосатые тельняшки сразу бросались в глаза, как и довольно громкая ругань и пьяный хохот. Прежде в подобных заведениях невозможно было встретить нижних чинов, зато теперь они вели себя, как хозяева.
Заметив их, Ольга невольно выше приподняла воротник пальто, отворачиваясь. Слава богу, догадалась спрятать волосы. Ее сила и слабость была в красоте. Прежде эта красота ей служила верой и правдой, но теперь в новой жизни и когда у нее был Гриша, она ей только мешала. Излишнее внимание со стороны посторонних мужчин теперь вызывало неприятные чувства, даже отвращение. Если эта пьяная компания начнет приставать, она точно не сможет вовремя вернуться.
Чуть поодаль сидели совсем обрюзглого вида мужики с грязными бородами. Стол их был пуст, если не считать граненых стаканов и бутылки из зеленого стекла. Таких компаний было больше всего – грязные и дурно пахнувшие мужики тащились в некогда приличное заведение для того, чтобы утолить свою жажду. В условиях действия сухого закона и категорического запрета на продажу алкоголя и самогоноварения желающие выпить могли найти горячительное только в таких местах. Они напивались быстро, потому что на закуску денег не хватало, спуская все заработанное и, понуро опустив головы, вели свои пьяные беседы. Этих еще быстрее обошла стороной, боясь, что среди них в любой момент могла завязаться драка.
В глубине, за кованой решеткой, обвитой зеленым плющом, и входом, укрытым тяжелой бордовой портьерой с бахромой, что скрывало эту часть от основного зала, размещалась зона для лиц иного рода. Ольга быстро пересекла ресторан, радуясь, что матросы не заметили ее, и, войдя в малый зал, бегло оглядела расставленные столы, покрытые относительно чистыми скатертями. Здесь гостей было немного. Под приятную мелодию патефона на мягких велюровых диванах и креслах темно-зеленого и нежно-коричневого цвета ужинали уважаемые люди, кому это еще было по карману: еще державшиеся на плаву купцы и держатели продуктовых лавок, может, пароходчики и владельцы складов, что в тяжелое время промышляли контрабандой и спекуляциями. Наверняка, здесь мог себе позволить отужинать и известный на весь город доктор Базель с супругой, лечивший добрую половину города от сифилиса и гонореи, и чья реклама «украшала» чуть не каждую газету города. Однако, нужного ей человека не было.
Вздохнув, Ольга поискала глазами часы в зале, не найдя, подозвала жестом официанта. Щуплый, лысоватый официант расплылся в противной улыбке, когда она спросила:
– Простите, у меня назначена встреча с господином Мясниковым. Он здесь?
– Нет-с, но Эдуард Лаврович частый гость в нашем заведении. Вы можете посидеть и подождать его, – с этими словами он еще шире улыбнулся, вручая ей бархатную, кое-где заляпанную жиром, папку меню, и показал на крайний столик.
– Благодарю, – с досадой произнесла Ольга и присела на угол велюрового дивана, кусая губы. Честно говоря, тратиться на ресторанную еду не входило
